Отправлено: 02.07.09 11:10. Заголовок: Прыжок в вечность

• Место действия с примерным описанием
Кливленд (город в штате Огайо, в Соединенных Штатах Америки).
Это главный город округа Кайахога, крупнейшего округа штата Огайо. Город расположен на южном берегу озера Эри, на реке Кайахога, приблизительно в 100 км к западу от границы штата Пенсильвания. Город был основан в 1796 году и назван по имени генерала Моисея Кливленда (Moses Cleaveland), но в результате опечатки в местной газете буква «а» в названии города была пропущена. Так возникло название города. Город стал промышленным центром с разветвленной сетью каналов и железных дорог.

• Время действия
5 апреля 1921 года, день

• Действующие лица
Эсми Эвенсон, Карлайл Каллен, Эдвард Каллен

• Краткое описание ситуации
Опустошенная, измученная, потерявшая свою цель в жизни, осознавшая, что её идеал жизни — служение семье, любимому мужу и детям - обречен в этом мире... Эсми Эвенсон расхотела жить. И бросилась со скалы, желая покончить жизнь самоубийством.
И тут произошла вторая судьбоносная встреча. Наверное, Господь все-таки смилостивился над Эсми и решил дать ей шанс за все то, что она стерпела от мужа, за потерю ребенка... и врачом, который обнаружил тело Эсми Эвенсон в морге был Карлайл Каллен...

 Отправлено: 02.07.09 11:57. Заголовок: Это был первый день ..

Это был первый день после родов, когда Эсми смогла наконец выйти из больницы. Выйти, собрав в кулак все свои силы, изможденного организма и разорванного на куски сердца.
Выйти, чтобы похоронить сына.
Ему было 5 дней и 14 часов отроду. Она помнила каждый миг его короткой жизни, каждую секунду. Он был её жизнью. С самого мига, когда она осознала,что ждет ребенка, он стал для Эсми главным смыслом её жизни. Смыслом хрупким, ранимым, который она должна была защитить. Но не смогла. Спустя 9 месяцев восторженного ожидания, которые она провела занимаясь любимой работой, она всего 5 дней и 14 часов наслаждалась долгожданным материнством. Эсми сразу предупредили, что ребенок болен — он подхватил инфекцию ещё в ротдоме и с этим ничего нельзя было поделать. Врачи старались как могли, но весна выдалась холодная, условия были отвратительные и тогда несколько новорожденных подхватили пневмонию. Когда на пятый день в плату к Эсми зашла молодая испуганная медсестра, она и ещё две роженицы испуганно переглянулись. По щекам молоденькой девочки текли слезы и она не могла сдержаться. Врачи не были правы пуская её сообщить эту новость, но они были слишком заняты.
- М-миссис Эвенсон.. - пролепетала медсестра — Мне очень...
Что она говорила дальше, Эсми уже не слышала. Слова доносились как в тумане, будто кто-то зажал ей уши... кажется она сама. Она не хотела этого слышать, не могла... до последнего мига она была самой спокойной и уверенной, она искрилась счастьем, она буквально светилась от той любви и того восторга, который чувствовала после рождения сына. Её Оливера... Маленького, хрупкого счастья по имени Оливер с глазами его дедушки. Да, у него были глаза Энтони, отца Эсми... и ничего прекраснее и важнее этих светящихся карих глаз для нее не существовало.
Но они погасли.
Небольшое кладбище на городской окраине было холодным от ветра гулявшего по утесу. Свежая маленькая могилка со овальным надгробием и надписью «Оливер Эвенсон. 30 марта 1921 года — 5 апреля 1921 года.» была украшена всего двумя красными тюльпанами.
От ветра и изнеможения Эсми не чувствовала собственного тела. Единственным ощущением - настолько сильным, настолько полным и настолько... физически ощутимым — было чувство пустоты и боли. Не физической боли уставшего женского организма после родов. Боли материнского сердца, потерявшего единственный смысл её жизнь — её сына.
Ничего кроме странного опустошенного равнодушия. Ко всему что происходило вокруг. К свистящему на утесе ветру, к оставшемуся позади кладбищу со свежей могилой, к открывшемуся виду на обрыв и яростные волны весеннего холодного прибоя у озера Эри. Она даже не заметила как оказалась на краю. Она не думала о том, как ей жить дальше, мысли словно растаяли, уступая место отрешенности.
Не было страха. Не было желания. Не было ни единой мысли в голове Эсми Эвенсон, когда она сделала один неуверенный шаг на дрожащих, подгибающихся от усталости и истощения, ногах. Один шаг до пропасти.

 Отправлено: 02.07.09 16:31. Заголовок: - Джей! - тихо позва..

- Джей! - тихо позвал Каллен своего напарника. Последние 5 часов они пытались спасти молоденькую жену Джея. Увы, ее травмы были несовместимы с жизнью, и врачи были бессильны что-либо сделать. Глаза молодого врача были наполнены непролитыми слезами, горьким отчаянием и немым криком. Желудок вампира подпрыгивал и болезненно сжимался, когда он встречался взглядом с глазами Джея. В горле появился противный комок. Каллен не был уверен сейчас за свой голос, он подошел к напарнику и успокаивающе похлопал его по спине. В морге растворился грохот колес тележки, и в воздухе повисли напряжение и звенящая тишина, разбавляемые лишь тяжелым надрывистым дыхание Джея, тиканьем часов, забытых сторожем на столе и глухими ударами сердца. Глухими ударами?! Сердца?! Каллен напряг слух и сосредоточил внимание на еле различимых звуках. Так и есть, это бьется чье-то сердце, находящееся именно в этом помещении, а не где-то еще в больницы. Сердце слишком слабо и с каждым мгновением угасает. Каллен глубоко вдохнул и сжал ладонь на плече Джея.
- Джей, мы сделали все, что было в наших силах. Не вини себя! «Natura non facit saltum»^*, помнишь? - напарник еле различимо кивнул, - Мне жаль. Прими мои соболезнования.
Джей еще не принял тот факт, что его вторая половинка мертва, а ведь со дня их свадьбы прошло всего около полугода. Осознание потери придет позже, сейчас же он находится в своеобразном трансе, мысленно возвращаясь в операционную, прокручивая в уме последовательность их действий и вычисляя, что они могли напутать, что сделали не так. Но ничего не может найти - никакой лазейки. Все слишком нереально, чтобы в это можно было поверить. Джей не сводил глаз с бледного личика своей возлюбленной и не может поставить «смерть» и «моя Амелия» в одно предложение.
- Джей, тебе нужно отдохнуть и поспать, - напарник кивнул. Каллен понимал, что Джей сейчас его не слушает, а отвечает скорее по инерции, лишь бы уже оставили его в покое, - Джей, иди домой. Все остальное я доделаю сам.
Джей, будто находясь под глубоким гипнозом, наклонился над телом жены и совсем невесомо дотронулся губами до еще теплого лба любимой. Карлайл отвернулся. Это слишком личное, чтобы подглядывать за этим. Он услышал легкое скольжение ткани, тихий всхлип, затем спотыкающиеся шаги. Напарник покинул морг. Каллен тяжело вздохнул, ловя удаляющиеся шаги Джея. Сосредоточив свое внимание на тихих ударах чьего-то сердечка, Каллен порхнул на встречу и остановился рядом с тележкой, на которой лежала женщина. На большом пальце ее ноги была прикреплена бирка «Эсми Анна Эвенсон. 5 апреля 1921 года». Дата смерти.
Сдернув белую ткань, Каллен пробежался пальцами по ключицам, ребрам, ногами, определяя, есть ли переломы. Есть и не один. Каллен наклонился и втянул воздух. Запах запекшейся крови затмил запах еще не свернувшейся, вяло текущей по венам крови. Каллен нахмурился. Он различил запах снега, гор, кладбищенской земли и горной реки. Был еще один запах, которого практически не осталось. Подвинувшись еще ближе, Карлайл уткнулся носом во впалый живот девушки и осторожно вдохнул, проведя вверх кончиком носа и раскладывая запах на составляющие.
«Младенец» - пронеслось в голове.
Каллен резко отшатнулся. Понимание пришло сразу, в мыслях образовалась лента произошедшего: вот женщина узнает, что ее ребенок мертв, но первое время она не верит услышанному, не хочет верить, повторяя по себя «этого не может быть». Вот она на его похоронах, кидает в вырытую яму и опущенный в нее гроб первую горстку земли. Вот острый уступ скалы и женщина, закрыв глаза, делает шаг вперед, летит вниз, повторяя про себя «терять уже нечего», и сильный поток реки подхватывает ее тело, унося все дальше и дальше от суровой реальности. Рыбаки, случайно увидевшие бездыханную женщину, машина скорой помощи, больница и неправильная констатация факта.
«Они даже вскрытия не сделали».
Покачав головой, Каллен снял с тележки тормоз и покатил ее в операционную. Женщине еще можно помочь. Вкатив тележку в помещение, Каллен решает действовать в одиночку. Сейчас обеденный перерыв и за персоналом нужно бежать в другой конец коридора. Потеря времени не позволительна. Остановив внутреннее кровотечение, Каллен вколол сильнейшее обезболивающее, которое было в его распоряжении на данный момент и которое к тому же имеет сонный эффект. Вправив суставы и кости (вапмиризм способствует твердости рук, точности глаз и концентрации ощущений), Каллен скользнул взглядом по худенькому телу девушки и встретился с ее широко распахнутыми глазами. В ее глазах была немая просьба.
«О чем?»
Перед глазами пронеслось воспоминание о девчушке 16 лет с живыми карими глазами, полными надеждой, на ресницах которых застыли хрустальные капельки слез, очаровательной улыбкой и длинными вьющимися локонами карамельного цвета. Девочка доверчиво протянула сломанную ногу врачу и стоически, не проронив ни звука, перенесла процесс вправления кости на прежнее место и звонко засмеялась, когда врач забинтовывал ногу, то и дело, выдавливая сквозь хихиканья «щекотно». От воспоминания отвлекла подозрительная тишина. Карлайл скрестил ладони и начал делать массаж сердца. Несколько мгновений, кажущийся вечностью, и да, ладонями он ощущает слабый толчок, еще несколько мгновений - еще один слабый толчок. Каллен продолжат массировать сердечную мышцу, пока ритм сердца не становится более-менее постоянным.
«А ведь это кратковременный результат».
Каллен понимает, что если сердце остановится снова - его больше не запустить. Перед глазами снова возникли ее глаза, живые и смеющиеся.
- Не хочу тебя терять, - шепчет Карлайл, стиснув края тележки и выкатывая ее из операционной. Втянув воздух и прислушавшись - еще никто не вернулся с обеда, Каллен подхватывает Эсми на руки и незаметно выходит из больницы. Оглянувшись, Каллен подбегает к машине, открывает дверцу и осторожно кладет женщину на заднее сидение, на мгновение замерев и проверив, бьется ли ее еще сердце. Бьется. Выдохнув, Карлайл переместился на сидение водителя и тронулся с места. До дома 15 минут быстрой езды.
В двух милях от дома, он мысленно произнес:
- Эдвард, подготовь комнату для гостей, возьми у меня в кабинете из аптечки бинты, йод, шприц и обезболивающее. Я скоро буду, - Каллен ни на секунду не отвлекался от размеренного ритма сердца, которое стало снова потихоньку затихать. Каллен до упора вдавил педаль газа и еще сильнее вцепился ладонями в руль машины. Он должен успеть.

^* (лат.) от природы никуда не денешься

 Отправлено: 02.07.09 18:38. Заголовок: - Э?.. Я замер над к..

- Э?..
Я замер над колесом швейной машинки, и выкройка рубашки, тихо шелестя, упала с подставки, прошуршала по моим брюкам вниз, мягко опустилась на пол.
"В каком смысле?.. Что он?.."
Нет, конечно, в этих словах не было ничего удивительного или необычного: Карлайл - врач, это нормальные термины для него, даже слишком простоваты по сравнению с имунноглобином, например, но...
Я вздохнул и поднял недошитую рубашку.
"Если он привезет домой тяжелобольного, то она может ему пригодится..."
Еще один вздох - и скрип стула.
Надо выполнить то, что просил отец...

 Отправлено: 04.07.09 10:10. Заголовок: До дома ехать всего ..

До дома ехать всего несколько миль. Осталось только надеяться на то, что изможденное сердечко Эсми выдержит, продержится еще немного и что Эдвард услышал его отчаянную просьбу. Каждый вздох на счету, каждая секунда драгоценна. Промедление равноценное смерти. Ее смерти. Каллен одной рукой вел автомобиль, вторую просунул между спинками сидений и обхватил ладонью запястье Эсми, чтобы ощущать слабые толчки крови, знать, что ее организм еще цепляется жизнь. Карлайл старался ехать осторожно, объезжать даже самые малейшие выемки на дороге.
Подъехав к дому, Каллен мягко остановил машину, резко повернув ключ, и через мгновение он уже держал Эсми на руках, запрыгивая в открытое окно дома. Ни секунды не медля, Каллен переместился в подготовленную Эдвардом комнату. Удобно устроив на кровати женщину, Карлайл сжал ее ладонь, наклонился и прочертил кончиком носа дорожку на шее Эсми. Отстранившись, Каллен умоляюще посмотрел на Эдварда.
- Есть только один способ ее спасти...
Когда Карлайл только мчался домой, он запрещал себе думать о ее запахе крови. Он сводил с ума, пробивая выработанный со временем блок. Он научился игнорировать запах человеческой крови, приучил Тварь к суррогату и выпускал ее только на охоте, вдали от людских поселений. Сейчас же разъяренный монстр ворочался и требовал своего, будто медведь, разбуженный посреди зимы. Тяга и жажда были довольно сильными, но Карлайл знал, что сдержится. Он был в этом уверен. У него было время все обдумать, и он поклялся себе, что сделает все возможное и невозможное, чтобы вернуть Эсми к жизни не только физической, но и душевной, научить ее снова радоваться солнышку, вернуть желание жить и подарить свою любовь.

 Отправлено: 04.07.09 11:18. Заголовок: - Отец, ну... - нача..

- Отец, ну... - начал было протестовать я, но тут же заполчал, перехватив его взгляд.
Этот взгляд...
Я никогда не видел такого выражения лица у Карлайла. И пусть я его сын всего три года, я почему-то четко знал, что такого выражения у него и не было никогда. Столько мольбы было в его глазах, словно я был его палачом, и мое категоричное "нет" убьет его на месте.
Переведя взгляд, я посмотрел на женщину.
В ней почти совсем затухла жизнь, вампирские глаза-то кое-как различают это неровное и поверхностное движение диафрагмы, а уж человек и подавно подумал бы, что она уже мертва... да и подумал, судя по бирке на ее ноге.
Я присмотрелася.
«Эсми Анна Эвенсон. 5 апреля 1921 года»
Снова перевел вгляд на ее лицо.
Этот трепетный огонек цеплялся из последних сил, уже почти готовый отправится в полет в темную бесконечность... Я снова, как, казалось, давным-давно, ощутил тот маленький укол, как от иголки. Укол некоторой ревности и зависти, что человек вот так спокойно может уйти туда, куда я мечтал отправится... Нет, я совсем не винил Карлала, прсото я с первого момента и навсегда понял, что наши с ним взгляды на эту после-жизнь различаются. Если я считал себя чем-то неестественным, что живет практически против своей воли, подчиняясь обстоятельствам распростертой передо мной вечности, то отец смотрел на это сущесвование куда оптимистичнее, как на второй шанс...
И теперь он готов дать второй шанс этой женщине.
Теперь меня кольнуло любопытство, такое неугодное в этот момент, и все же... Что заставило ее так резко прервать свой первый шанс? Или это просто несчастный случай? И почему, в конце концов, Карлайл так смотрит на меня?!..
Я вздохнул.
- Обезболивающее сейчас будешь вкалывать? - негромко уточнил я у отца. - А, и кстати...
Протянул только что скроенную и сшитую рубашку.
- Думаю, ей будет приятнее проснуться одетой... в чистое...

 Отправлено: 06.07.09 13:49. Заголовок: Карлайл молча смотре..

Карлайл молча смотрел на Эдварда. Молча просил согласиться с ним, просил о помощи и понимании. В этот взгляд Каллен вложил душу, наверно это и сыграло решающую роль на окончательном мнении сына. Карлайл понимал, о чем сейчас думает Эдвард. Он был с ним солидарен. Карлайл снова вмешивается в природу, снова рушит сложившиеся стереотипы и снова отнимает право на смерть, избавление от мучений. А что может дать взамен? Свою любовь, заботу и поддержку. Но оплатит ли? Эсми любила своего ребенка и не смогла жить с мыслью, что ее сына больше нет. Сможет ли он заполнить ту пустоту, которая образовалась в ее душе с потерей ребенка? Сможет ли залатать эту дыру? Она сделала свой выбор. Смерть - единственно правильный выход... по ее мнению. Может ли он оспаривать данное решение. Имеет ли право? Он снова делает выбор за кого-то. Это мучительно. Мучительно, как и то, что он может ее потерять. И он сделал свой выбор.
Пауза между ударами ее сердца была слишком долгой.
- Да, - хрипло ответил он. Аккуратно взяв шприц с подноса и пузырек с обезболивающим, Карлайл набрал полный шприц лекарства. Нащупав вену, он ввел в нее иглу и впрыснул обезболивающее. Поможет ли? Ослабит ли хоть на немного ту боль, которая будет мучить женщину после попадания яда в ее вены? Отложив шприц на место, Каллен взял протянутую рубашку, поблагодарив Эдварда кивком. Пауза затянулась. Карлайл вздрогнул, запаниковав от того, что удар ее сердца, после введения обезболивающего мог быть последним. Чертыхнувшись, Карлайл наклонился, приблизив губы к шее Эсми. Глухой удар гулким эхом отозвался в ушах. Карлайл дотронулся губами до еле пульсирующий жилки на шее, поймав толчок теплой крови губами. Сжав руку Эсми, Карлайл разомкнул плотно сжатые губы и впился поцелуем в бледную кожу женщины. Ощутив еще один слабый толчок крови, Каллен понял - пора.
Вдохнув ее запах, Карлайл обнажил зубы и вонзил их в теплое горло Эсми, позволяя яду вырваться и просочиться внутрь организма женщины. Ее кровь попала на губы, язык, теплой субстанцией заполняя рот. Каллен непроизвольно глотнул, моментально пожалев об этом. Ее кровь... Вкус ее крови... Нечто такое, что нельзя объяснить словами, нельзя показать ни на кинолентах, ни с помощью прикосновений. Можно лишь ощущать. Ни с чем несравнимое удовольствие. Казалось, что в нем живет и ликует сам Дьявол. Он нашептывает: «продолжай, я покажу тебе рай». Распахнув глаза - когда он успел зажмуриться? - он увидел совсем другую реальность. Вот Карлайл находится на побережье океана, но наполненного не водой, а... понимание приходит сразу - кровью! И дело вовсе не в том, что Солнце садиться за горизонт, кидая розовые отблески на облака и отражаясь от водной глади. Нет, он чувствует, что это именно кровь. Легкий ветерок не способен вызвать рябь - поверхность остается идеально гладкой. Двинув глазами немного в сторону, взгляд цепляется за вышку и вампира, готовящегося совершить прыжок в... океан. Каллен видит плотоядную ухмылку на лице вампира, видит его глаза, лучащиеся жадностью и алчностью, глаза, наполненные человеческой кровью. Вот он прыгает вверх, задерживается в воздухе на несколько мгновений, перегруппировавшись, в изящном пируэте разворачивается и, вытянувшись, беззвучно входит в... океан. Брызг не наблюдается. Оторвав взгляд от вышки, Каллен ощущает, что держит в руке какой-то сосуд. Опустив глаза вниз, он видит бокал, зажатый в его руке, до краев наполненный кровью. Человеческой кровью. Несколько алых капель соблазнительно скользят по внешней стороне бокала. Он видит соломинку, возвышающуюся над напитком. «Пей!», приказывает знакомый голос, но Карлайл не может определить, кому он принадлежит. Каллен зачарованно подносит бокал ближе, обхватывает губами трубочку и делает небольшой глоток. «Так будет всегда...» - продолжает нашептывать голос, - «Ты должен довести дело до конца...» И что-то в Карлайле рушиться, что-то щелкает, будто переключая каналы. Каллен поворачивает голову и видит сзади себя скалу. Размахнувшись, Карлайл швыряет бокал, впечатывает его в каменную стену. Слышится треск стекла, осколки разлетаются во все стороны, а кровь превращается в желе, тягуче медленно стекая вниз, объединившись в одну толстую струю. Желе не впитывается в песок, и кровавая субстанция, будто наделенная живым разумом, устремляется в океан, пробегая около Карлайла. «Зря ты так... Ты еще пожалеешь!» Карлайл сконцентрировался на этом голосе, облачив неясный силуэт в материальную форму, принимающую очертания льва. Зарычав, Каллен набросился на кошку и впился клыками в животное, разрывая руками податливую плоть. «Ты никогда не будешь доминировать надо мной, Тварь!»
- Нет! - Каллен открыл глаза, обнаружив, что находится в другой части комнаты, прислонившись спиной к стене, тяжело дышит и обеими руками зажимает рот.

 Отправлено: 06.07.09 16:21. Заголовок: В какой-то страшный ..

В какой-то страшный короткий миг Эсми испытала дикий естественный страх.
Этот миг был первым мигом полета.
А потом было растекающееся ощущение боли, обволакивающее тело, подобно холодным волнам озера. Она затопила все, заполнила все части тела, но странное дело... Эсми чувствовала её со стороны. Она уже почти не чувствовала себя частью тела, которое сломалось, рухнуло со скалы в прибрежные волны, искорежившись на валунах. Боль била чем-то идущим из вне, она не ощущалась живо и четко... и Эсми легко дала своему сознанию уйти в черное небытие....
Спокойствие и пустота... не этого она ожидала от смерти. Она мечтала о свете и спокойствии... но какой свет может быть для того, кто согрешил посягнув на данное Богом, на свою жизнь?.. Да, это было заслуженное... это море черных, качающих её волн...
Все кончилось. Нечему больше было удерживать её в этом мире.
Тяжелый черный поток чего-то густого, вязкого и обволакивающего как болотная гниль нес её вдаль от последних физических ощущений боли искореженного тела... Это была страшная черная река меж чернеющих берегов с изуродованными черными как угли стволами деревьев, тянувшихся в ней своими голыми корявыми, ломанными ветвями... Они не касались её, не задевали, только мрачно скрипели вслед уплывающему в черное небытие телу... Каждый звук словно импульс проходил сквозь Эсми, вытягивая наружу картинки из её прошлого...
...одни из них были черно-белыми, потертыми, как старые снимки — отец, ругающий нашалившую дочку, строгая бабушка, воспитывающая примерную леди, первый день после свадьбы, ссора на кухне, ссора в гостиной, ссора в спальне, ссора на втором этаже у лестницы, когда Эсми чуть не упала, длинные рукава, старательно натянутые на синеющие от хватки мужа запястья...
...другие же были яркими, распарывающим черноту — любимая мамина клумба красных тюльпанов, щебетание птенца в гнезде на ярко зеленой кроне дерева, смеющиеся карие глаза любимого отца, мраморное лицо доктора, накладывавшего её гипс и его золотые глаза, карие глаза её сына...
Последнее видение было коротким и слишком блеклым и его неожиданно ярко перекрыло более яркое, четкое и почти реальное... Поток яркого, режущего широко распахнутые глаза, света — белого, почти слепящего. И одно единственное лицо - то самое лицо из детства... лицо доктора, который перевязывал 16-летней Эсми сломанную ногу. Великолепное мраморное лицо с заботливыми золотистыми глазами. Сейчас они смотрели на нее с испугом, внимательно и цепко, словно желая что-то увидеть в её глаза. Но Эсми не могла ничего сказать, застыв с немой мольбой, с немой просьбой, чтобы это лицо было единственным, что будет сопровождать её в этом черном тягучем пути в небытие...
Лицо исчезло, уступая дорогу мерному течению черной реки, становящемуся все четче и четче, все стремительней, встречая все больше порогов. Картинки мелькали перед глазами, постоянно повторяясь, путаясь, глаза и лица смешивались... и она видела как вместо отца её отчитывает муж, как вместо мужа её ведет к алтарю доктор, как он впервые целует её...
Это ощущение было так реально, что Эсми почувствовала свое тело. Почувствовала удар слабого сердца и прохладное дыхание на шее... она словно на миг вырвалась из этой черной реки, оказавшись где-то в другом месте и времени. Оно было таким нежным и заботливым, каким никогда не были прикосновения мужа — горячие, требовательные и жесткие. Прохладное ласкающее прикосновение было настолько реальным, что Эсми хотела открыть глаза, но тот час же её тело снова словно крюком рвануло обратно — в черную тягучую реку...
И теперь она осознала, что это была за река.
Это было море нефти.
И сейчас кто-то словно бросил в него спичку...
...неожиданно черная мутная темнота окрасилась всполохами красного обжигающего огня, мгновенно охватившего тело Эсми. И вместе с этим огнем пришел страшный звук, разрывающий барабанные перепонки - отчаянный истерический крик боли... Теперь она чувствовала это... чувствовала боль, чувствовала каждый миллиметр горящего от адской боли тела, сжигаемого заживо в агонии. Это была ломка... каждую кость, каждый сустав, каждая клеточка кожи сгорали дотла, но ощущение не проходило.
Тело женщины билось в агонии, неестественно выгибаясь в пояснице, судорожно дрожа, напряженно застыв в суставах рук и ног, которые походили на ломанные линии корявых веток деревьев.
Огонь должен был закончиться... пламя должно было когда-то угаснуть, стать тише и сойти на нет, но оно и не думало... Огонь словно проходил сквозь кожу, понимая внутрь, сжигая все до самого центра, до сердца... Только сейчас она осознала, что крик был её собственным... Неожиданно, сердце отреагировало — на крик, на боль или на огонь - но оно забилось яростно и горячо, его стук смешивался с хриплым стоном боли, царившим в воздухе над горящем черным маревом.
Оно должно было разогнаться до бесконечности, забиться в агонии, забиться так яростно, как билось некогда, вбирая в себя медленно утекавшие из тела ощущение пожара, концентрируя все его в себе. Словно пытаясь бороться с этой всеохватывающей болью, прошедшей насквозь...
Вместо этого оно резко замедлило ход. Боль — словно она зависела от биения сердца — начала отступать. Сердце сделало три последних стука... и замерло, словно осознав свое бессилие... но агония прошла. Все измученное, ослабшее тело, перестало чувствовать черную плескавшуюся агонию, её уже не было. И тело больше не чувствовало себя слабым.
Темнота больше не была черной рекой. Это была просто отсутствие света, из-за того, что веки женщины были закрыты. И это осознание было простым и ясным как никогда.

 Отправлено: 09.07.09 11:21. Заголовок: Задержав дыхание, Ка..

Задержав дыхание, Каллен медленно опустил руки и оттолкнулся от стены. Что-то было не так. Повернув голову, он увидел, что на стене довольно внушительной глубины отпечаток его спины и затылка. Так странно. Такой силой он обладал всего лишь первый год после своей инициации и вот теперь. Человеческая кровь творит чудеса, дарует невероятную силу и чувство насыщения. Но сейчас это не было насыщением. Тварь чувствовала, что где-то рядом есть еще человеческая кровь, она требовала больше. Те несколько глотков, что успел сделать Каллен только раздразнили и раззадорили аппетит Твари. Непреодолимая тяга, жажда, влечение - все в одном флаконе. Открытая рана на шеи Эсми манила к себе, источая восхитительный запах. Каллен не смел вздохнуть, зная, что если это сделает - больше не сможет себя сдержать.
- Я сейчас, - бросил через плечо Карлайл Эдварду и скрылся за дверью. Пролетев мимо зала, взгляд зацепился за что-то алое, за то, что красным априори не должно быть. Резко остановившись, Каллен сделал несколько шагов назад, чтобы выяснить, что ему показалось противоестественным. Ну, конечно! Его глаза. Они пылают красным огнем, казалось, кровь жидкой плазмой переливается в дужке глаза. Размахнувшись, Каллен со всей силой ударил кулаком о зеркало. Стекло, мириадами сверкающих осколков посыпалось на пол. Выскочив на улицу, Каллен припал к земле, вдыхая запах талой воды, свежей, пробившейся из-под земли травы, завозившихся червячков и кое-где еще не сошедшего снега. Карлайл запустил ладони в мягкую землю, потянул на себя, прорыв две небольшие ямки, моментально заполнившиеся водой. Ему нужен был выход энергии, выработанной после усвоения человеческой крови. В переплетенных ароматах окружающей среды все же улавливался аромат крови Эсми. Подчиненный монстр не осмеливался и пикнуть о своих желаниях, однако, Карлайл чувствовал, исходящее от него напряжение и желание.
Сосредоточившись на витающем запахе крови женщины, Каллен жадно вдыхал воздух в надежде привыкнуть, приучить Тварь не реагировать на этот запах. Тщетно - монстр сдаваться не хотел, как и не желал отказываться от лакомого кусочка. Карлайл замер на месте, сопротивляясь тяге. Через некоторое время, вампир более-менее привык к обжигающему горло аромату и послевкусия сладкой крови во рту. Поднявшись с земли, Карлайл отряхнул ладони и испачканные землей колени. Вернувшись в дом, он связался с больницей, сообщил, что будет отсутствовать около 4 дней в связи с личными проблемами. Назначив ответственного - молодой врач делает хорошие успехи в медицинском деле - Каллен отдал наставления и указания. Повесив трубку, Карлайлу потребовалось около двух секунд, чтобы устранить последствия своей слабости. Когда осколки стекла находились в мусорном баке, Каллен полностью адаптировался к личному запаху Эсми и запаху ее крови. Подойдя к комнате, в которой находилась женщина, Карлайл застыл, словно изваяние у входа, не решаясь открыть дверь. Секундное колебание и Карлайл медленно вошел в гостиную комнату. Сжав руки и сгруппировав мышцы, он бесшумно подошел к Эдварду, присел на краешек кровати, прижав ладонь к кусочку бинта, который был предусмотрительно приложен сыном к шее Эсми.
- Спасибо, - тихо поблагодарил Каллен сына. Эдвард поднялся с кровати и, тихо вздохнув, сказал, что будет рядом, что если потребуется его помощь, обязательно его звать, - Хорошо.
Карлайл не слышал, когда Эдвард покинул комнату, он почувствовал тотальное одиночество, разбавляемое вопросами: «правильно ли?», «что она скажет, когда яд полностью заполнит ее сердце...», «как поступить дальше?»... Крик Эсми перешел на хрип и стоны. Ладонью он ощущал крупную дрожь, сотрясающую тело женщины, но помочь ей ничем не мог... Снова не мог...
Ощутив почти неконтролируемую потребность как-то, быть может, успокоить, утешить Эсми, Карлайл невесомо дотронулся губами до ее виска. Губы опалило жаром. Приложив свободную ладонь ко лбу Эсми, Карлайл замер в таком положении. Осталось лишь только ожидание. Ждать. Мысли тягучей субстанцией медленно текли от одной проблемы к другой, но Каллен не цеплялся ни за одну из них. Вскоре, сознание вытеснили пустота и ожидание.
Слишком громкий учащенный пульс резанул по слуху, Карлайл встрепенулся и прислушался, но удары сердца будто ускользнули от него. Ускользнули навсегда. В ушах стояла неприятная звенящая тишина.
«Вот оно. Время вышло...» Поднявшись с колен - в какой момент он переместился на пол, Каллен не знал - Карлайл осторожно присел на кровать, протянул руку, обхватив теперь уже теплую ладонь Эсми, и легонько сжал, возвращая вампира - да, теперь уже вампира - в настоящую реальность, где больше не будет боли, чувства одиночества и потери.

 Отправлено: 10.07.09 09:32. Заголовок: Совсем другого Эсми ..

Совсем другого Эсми Эвенсон ожидала от смерти.
После продолжительной агонии, которая казалось никогда не кончится, она ожидала пустоты и спокойствия. Когда огонь терзавший тело и сердце сошел на нет, она вдруг осознала, что огонь словно впитался в тело – в каждую клеточку, каждый сантиметр, каждый мускул. Она ощущала себя... переполненной и легкой.
Рай или ад, но она ожидала тишины. Светлой и теплой или страшной и мертвенной – но тишины. А не такого обилия звуков... Эсми слышала такие реальные и такие... удивительно живые звуки... шины, шуршащие по дороге за окном, тихий скрип входной двери, множество шагов, так будто это была толпа... но странное дело, она могла вычленить каждый отдельный шаг, словно приближая его в своем сознании. Словно распутывая клубок ниток, она вытягивала, приближая более интересный звук, который её увлекал –шепот двух молодых людей, гудки автомобилей и детский заливистый смех...
Не открывая глаз, рука Эсми рефлекторно, бездумно потянулась к животу. Но он конечно же был гладким... Осознание пустоты под руками, пустоты вне нее самой обожгло сознание горькой, мучительной обидой и болью. Горестный вздох... и Эсми почувствовала, как её горло обожгло неожиданным сухим жаром, словно раздирающим горло изнутри, а неожиданно чуткий нос выхватил сладкий, притягательный запах... Он не был похож ни на что, знакомое. Он был прекрасен... но следующий глубокий вдох словно раскаленным железом прошелся по горлу. Удивленно и испуганно распахнув глаза, Эсми села... хотела сесть. Кажется, она только подумала о том, чтобы сесть, но вот уже сидела... Она не осознавала, когда она успела это сделать. И тут же метущийся взгляд выхватил нечто настолько странное...
Она видела его лицо перед тем, как умерла. И, наверное, это все-таки был Рай. Её рай... Напротив испуганной, пьющейся бороться с мучительным дерущим ощущением в горле, Эсми Эвенсон сидел доктор с великолепным мраморным лицом, светлыми волосами и... красными, почти черными глазами. Она помнила их иными... светлыми, золотистыми... Но сейчас они чернели на великолепной лице как что-то чужое, неродное... очередной испуганный вздох обжег горло, Эсми задержала дыхание, боясь что задохнется, но надеясь унять жжение.
Она любовалась его лицом... Несмотря на странные, не сочетающиеся с идеальным портретом глаза, он был прекрасен. Даже лучше чем она его помнила – маленькой девочкой, сдерживающей слезы. Сейчас она видела насколько ровными и мягкими были его черты, насколько прекрасны были светлые волосы, насколько красива была линия губ. Только сейчас она заметила, что его теплая ладонь сжимает её руку – нежно, осторожно, так заботливо. Ощутила, какая мягкая и бархатистая его кожа, невольно проведя подушечками пальцев по внутренней стороне его ладони – наслаждаясь тем как приятно это ощущение...
И вдруг осознание обожгло её, сильнее внутреннего пожара, терзавшего горло – она не дышала. Ей не нужно было дышать, она не задыхалась, хотя так и не сделала вздоха... паника и страх отразились на её лице.

 Отправлено: 10.07.09 14:50. Заголовок: Казалось, мир мгнове..

Казалось, мир мгновенно сузился и затих. Не было ни звуков, раздающихся где-то вдалеке, ни шороха Эдварда, занимающегося своими делами в доме, ни шума машин, ни шелеста ветерка... Тишина, почти осязаемая, почти материальная. Судорожный вздох. Снова тишина. Каллен застыл, боясь пошевелиться, боясь спугнуть хрупкий момент реальности. У нее еще были закрыты глаза, но она уже могла слышать мир, осязать его, прикосновениями ладоней считывать информацию окружающего ее пространства. Вот ее рука взметнулась в воздух и плавно опустилась на плоский живот. Снова тяжелый вздох. Карлайл ощутил острую необходимость отвернуться, он чувствовал, что подглядывает за чем-то очень личным и этот жест рукой... такой интимный. Он не должен это видеть, но увидел. Каллен поклялся, что заполнит эту пустоту и сам заломил высокую цену, теперь же сомнения лавиной обрушились на него. Сможет ли? Да, сможет, вернет взятый кредит с процентами и добавит еще сверху... на чаевые. Вот только... позволит ли она приблизиться к себе, разрешит ли ему стать близким человеком, примет ли его помощь, а главное, сможет ли она сама распрощаться с прошлым, поставить в той - человеческой - жизни жирную точку, выдрать исписанные листы дневника, на обложке которого красные вкрапления складываются в слово «жизнь», сможет ли скомкать, разорвать в клочья выдранные страницы и сжечь их, выкинуть из памяти, как… как листы больше не нужного черновика, и вступить в новую, диаметрально противоположную старой, жизнь?
Вопросы проносились в голове со скоростью света, Карлайл не успевал не то, чтобы мысленно ответить вопрос, обдумать, вникнуть в него не позволял следующий вопрос, наглым образом вытеснявший предыдущую мысль и так, наверное, продолжалось бы до бесконечности, но Эсми решила прервать цепочку вопросов. Конечно, у нее были свои мотивы для резкого перехода из состояния полусна в реальность - звуки, диапазон восприятия которых во много раз увеличившийся, запахи, которые она вы с легкостью могла бы разложить на составляющие, осознание того, что ей не нужно дышать, чтобы поддерживаться жизнь и... жажда. Да, сейчас ее горло раскалено до предела: каждый новый вздох - новый всполох жажды. Это мучительно.
Эсми широко распахнула глаза. Невероятный коктейль из чувства отразился в ее темных, абсолютно черных, глазах: от непонимания и удивления, до смущения и чувства расслабленности, которое возникает, когда узнаешь человека. «Неужели помнит того врача, который когда-то исправил вывих и наложил гипс?» Это было почти откровением.
Какие слова буду правильными? С чего следует начать? Карлайл мельком взглянул на окно.
- Добрый день, - он неуверенно улыбнулся и, протянув руку, отбросил непослушную прядь волос, упавшую на красивое личико Эсми. «Не молчи. Отреагируй хоть как-нибудь. Только не молчи», - Как ты себя чувствуешь?
Ему нужно было что-то, от чего можно было оттолкнуться, ввести Эсми в курс дела, рассказать об аспектах вампирской бытия в общем и об ее новой жизни в частности. Но начинать с нуля в любом деле сложно, поэтому Каллен ждал вопросов со стороны новоиспеченной женщины-вамп.

 Отправлено: 10.07.09 22:22. Заголовок: Эсми готова была слу..

Эсми готова была слушать его голос вечно - такой глубокий и спокойный, уверенный и сильный, но не грубый, а мягкий. Он был похож на голос отца и бабушки своими интонациями, он был силен как голос Чарли, но мягок как голос матери... И вместе с тем это был совсем другой.. неземной голос... словно переливающийся, струящийся как вода... мощный, но изящный поток.
Сонм звуков вокруг отошел на второй план, она легко и естественно, словно приглушила все остальное, выделив для себя именно этот звук и ставя его на передний план.
Если это Рай и Смерть, то они были слишком реальны.
И ей нужно было ответить. Что бы то ни было, кем бы он ни был - её сном, бредом или райским даром.
- Добрый день. Я чувствую себя хор... странно. - тишину образовавшуюся в сознании Эсми после того, как она перестала воспринимать шумы вокруг, нарушил приятный мелодичный голос, похожий на пение птиц.
Потребовалось время чтобы осознать, что это её - Эсми - голос. Что это она сейчас произнесла слова этим чужим чарующим голосом. Но внимание тут же отвлекло жгучее, дерущее ощущение в горле, которое словно разжигали заживо, словно опалили кислотой, или раскаленным железом.
Рефлекторно схватившись за горло свободной рукой, Эсми запоздало поняла, что это не поможет. Если только не разодрать кожу и не добраться до этого адского ощущения внутри.
Вторая рука женщины продолжала водить подушечками пальцев по ладони доктора. Это движение было непрерывно и неизменно нежно и аккуратно. Но Эсми даже не задумывалась о том, чтобы поддерживать это движение, словно этим занималась какая-то отдельная частичка мозга.
- Что со мной? Что это?.. Это.. Р-рай? или... А.... - голос Эсми сбился и она неожиданно почувствовала, что не может говорить. Не осталось больше воздуха для продолжения речи и Эсми сделала вдох, наполнивший все внутри воздухом... и захлебнулась в раздирающем ощущении, наполнившем горло вместе с запахами, которые шли из вне. Зажмурившись, словно это могло спасти от запаха и его притягательной мучительной сладости, Эсми хрипло прошептала:
- Что со мной?!..

 Отправлено: 13.07.09 12:26. Заголовок: На красивом личике Э..

На красивом личике Эсми отразилось умиротворенное спокойствие, будто, утомившись, включила свою любимую музыку, удобно устроилась в кресле напротив камина и, расслабившись, растворилась в любимых звуках и пламени огня. Это было... красиво. Здесь неуместно никакое другое слово. Каллен мог бы так вечность просидеть напротив нее, любуясь ее красотой, запоминая каждый изгиб тела… Всегда быть влюбленным в нее.
Ее голос, казалось, поникал в позвоночник, вибрировал, посылал скопище муравьев по всей коже. Чарующая музыка. Все было похоже на сказку, подходящей к кульминационной части и которая должна в скором времени по закону жанра закончиться хэппи-эндом, но нет, автор посчитал, что его герои пережили еще не достаточно жизненных испытаний, а может, ему просто захотелось таким образом подтолкнуть двух героев ближе и посмотреть, что из этого получиться. Карлайл вздрогнул, когда Эсми инстинктивно схватилась за горло. «Жажда». Первые дни после обращения невозможно контролировать это чувство, нельзя его обуздать, можно лишь идти на поводу у жажды. Контроль придет со временем, если приложить определенные усилия. Сейчас же главная задача будет состоять в том, чтобы приучить монстра, поселившегося внутри Эсми к употреблению крови животных - заменителю человеческой. Страшно подумать, чем обернется сочетания силы новорожденного и энергии, полученной от усвоения человеческой крови. Конечно, Карлайл видел в действии новообращенный вампиров, насытившихся человеческой кровью. Это вампиры, которые подчинились Твари, хищники, которые существуют только для того, чтобы выполнять желания монстра. А у Твари всего лишь одно желание - кровь. Новорожденные слепо доверяют своим инстинктам и убивают, убиваю, убивают. Этого не должно быть... но есть.
Нет, Эсми не такая. Не может быть такой... жестокой. Пусть он ее совсем не знает, но подсознание подсказывает, что она добрая, отзывчивая, всегда готова придти на помощь. Карлайл просто не может представить ее хищником, нападающим на человека. Это как две разные гири на противоположных чашах весов. Хорошие качества Эсми перевесят примитивные желания хищника. Это изначально написано в сценарии.
- Ты скоро адаптируешься, это вопрос времени, - то, что она не опровергла словосочетание «добрый день» - уже что-то значит. Каллен после своего превращения, как минимум первый год исправлял бы собеседника и отвечал «ужасный день», но, увы, на пути ему никто не попадался. Да и как-то стерлось понятие времени суток. Не было ни утра, ни вечера, ни сумерек, опускающихся на засыпающий город, были лишь светлый день и темная ночь, впрочем, ночь была скорее серой - благодаря специфике способностей вампира, Карлайл мог прекрасно видеть и ориентироваться в темноте.
И как бы ни хотелось, чтобы жизнь Эсми была для нее раем, сделать ее жизнь райским островком, которого она заслуживает, нужно в первую очередь смотреть реальности в глаза.
- Ты - другая, - Каллен не смог произнести слово «вампир». Это было бы очень жестоко по отношению к ней. Плюсом во всей этой ситуации было то, что Эсми не умеет читать мыслей. Стоп! Не умеет читать мыслей. Стало интересно, каким же они будет обладать даром. Или уже обладает? Но это второстепенный вопрос и его изучение не к спеху, - Сейчас ты чувствуешь жажду, - начал осторожно Карлайл, - но ее не утолить обычной водой...

 Отправлено: 14.07.09 18:34. Заголовок: Жажда?... Эсми снова..

Жажда?... Эсми снова и снова повторила это слово, но оно было ничтожно малым, мелочным, словно песчинка в сравнении с Эверестом. Она сосредоточилась на этом дерущем ощущении... и трижды пожалела, что сделала это. Так, она не разберется в происходящем, ни за что. Так, оно только становиться сильнее, мощнее, словно пламя пожара с готовностью заглатывает подвернувшееся дерево, пожирая его... Уничтожая все разумные и адекватные мысли, наполняя все горло горящим грубым ощущением....
Нос непроизвольно сделал глубокий вдох, ища тот сладкий притягательный аромат среди сотен и тысяч запахов - от деревянного влажного, до нежного цветочного... Он был здесь... он пропитал все вокруг, он наполнял воздух. Он был словно составлен из тончайших полутонов, то ярких, то блеклых, таких разных - горьковатых, сладких и терпких... Словно это был не один запах, а сотни... И все они словно стальные канаты тянули к себе с неимоверной силой.
Эсми вдруг почувствовала как рот наполняется слюной, словно после долгого голодания или предвкушения очень вкусного блюда. Но она была очень холодной и вязкой, совсем иной... Мысль об этом была секундной, мгновенной. Эсми не задержалась на ней. Она снова прислушивалась к песне этого запаха, раскладывая её по нотам, выслеживая его линию, пытаясь... Нет. Томимая нестерпимой жаждой и яростным стремлением, поднимающимся откуда то изнутри, найти источник. Все тело мгновенно напряглось, сжалось в один комок стальных мышц... Эсми ощущала свое тело иначе - сильным, мощным, телом хищника, затаившегося в ожидании броска на свою жертву. И не отпускала этот аромат ни на секунду, выбрав наиболее приятный, с привкусом корицы и меда... выжидательно замерев, когда его источник - он был за окном, в 150 метрах или около того, она ощущала это четко и ясно, зная сколько времени потребуется, чтобы поймать его - приблизится.

 Отправлено: 14.07.09 19:21. Заголовок: ...Меня вдруг захлес..

...Меня вдруг захлестнуло.
Сладостный, как карамельные нити тянущий запах человеческой крови. Я машинально приоткрыл рот, чувствуя, как растягиваются стальные нити вязкого яда во рту.
Нет!!!
"Нельзя!"
Книга полетела в сторону и, кажется, рассыпалась, ударившись о стену. Карлайл мне этого не простит - такой дорогой для коллекции фолиант по медицине... Я старался увлечься книгой, чтобы не заглядываь туда, в соседнюю комнату - знал, им нужно было побыть одним.
...Но это ощущение...
Я быстрее многих. Я знаю, мне сказали... И сейчас, позволив себе лишь на мгновение утонуть в этом ощущении - чужом, отстраненном... - я ощутил липкий сьрах - свой, пропитанный живыми, кровоточащими воспоминаниями...
Наверное, это тоже придало мне скорости...
...и все же я смог поймать ее только у самого окна. Крепко и деликатно обхватить вокруг тела, прижав руки к груди.
- Нельзя... - как заведенный громко шептал я, пытаясь пробиь ту пелену, что захлестывала ее. - Нельзя... Нельзя...

 Отправлено: 22.07.09 10:47. Заголовок: Как бы ни хотелось о..

Как бы ни хотелось оттянуть этот момент, он все равно бы настал. Нужно многое объяснить Эсми, посвятить ее в вампирскую жизнь, рассказать о вампирском быту, об охоте, первой охоте, в конце концов, но, увы, объяснения все будут уже потом. Хотя... разве это можно будет назвать объяснением? Констатация факта и «разбор полетов».
Как он мог быть таким неосмотрительным? Да, годы практики позволили ему ставить блок на свое обоняние. Он не реагировал на запах человеческой крови, он научился воспринимать ее аромат, как миллионы остальных запахов. Но никогда не пропустить. Как сейчас он не заметил ЭТОТ запах среди остальных? Нужно винить, в первую очередь, себя, отвлекшегося на красивое личико Эсми, на ее такой притягательный и такой желанных запах, винить себя, размечтавшегося о… возможном будущем с ней.
Он мог до мельчайших подробностей предсказать то, что сейчас случится, расписать весь процесс охоты, но не мог противостоять невозможному, необратимому. Нужно смотреть правде глаза. Сила новорожденного вампира, вкупе с действующими инстинктами вампира, почуявшего запах человеческой крови, слишком велика, чтобы ей противостоять. На их - Карлайла и Эдварда – стороне опыт, но отнюдь не сила.
В жизни всегда есть выбор. Карлайл уже единожды принял решение за Эсми, тем самым лишив ее права на выбор: жить или умереть. Теперь же он не мог выбирать за нее. Каллен сидел на месте, не шелохнувшись, даже тогда, когда Эдвард схватил ее, не позволяя вырваться за пределы дома, последовать за манившим ее запахом. Он знал, чем обернется их попытка удержать Эсми на месте – «небольшой заварушкой», в ходе которой, в конце концов, женщина найдет лазейку и, подгоняемая инстинктом вампира и жаждой, требующей немедленного насыщения она, не раздумывая, последует по следу запаха.
Карлайл видел только один правильный выход из этой ситуации.
- Отпусти, - тихо попросил он Эдварда.