Отправлено: 08.06.09 09:47. Заголовок: "The more you loved someone, the less sense anything made." vol.1

 Отправлено: 01.07.09 11:43. Заголовок: 21 января 2004 года ..

21 января 2004 года
среда

Море слез вылилось прежде чем я смогла понять, что просто устала плакать. Что лицо раскраснелось, голова болит и тело обмякло. Слава Богу, я спела умыть лицо и вернуться в комнату до того, как постучал Чарли — звонила Джессика. Я, наверное, была даже рада её звонку. Легкомысленная болтовня поможет мне забыть...
Но я заблуждалась. Джессика словно рентген видела меня насквозь даже находясь в милях от меня. Поэтому была рада, что разговор оказался коротким и поспешно отдав трубку Чарли, пожелала спокойной ночи и ушла в свою комнату.
Я уснула мгновенно.
Провалилась в бездонное чернеющее марево, кричащее на разные голоса.
Не было расслабления, не было спокойствия и желанного отдыха... было сумасшествие. Тело дрожало, судорожно металось, нервно подергивались веки и пальцы... я почти осознавала это, пока происходящее в голове не захватило меня полностью, разрывая связь с реальностью...

Это был великолепный бал... огромная зала со сводчатым потолком, мозаиками и фресками, окнами-бойницами с витражами, шикарным узором на мраморном полу и колонами... великолепие света и звука... яркий, сверкающий зал, громкая оркестровая музыка...
… я стояла посреди зала — в старых потертых джинсах, в кофте с вытянутыми рукавами и потерянным испуганным лицом... вокруг кружили, почти задевая великолепными юбками, пары — кавалеры в смокингах и дамы в вечерних платьях... и среди них не было знакомых лиц... все — чужие, неизменно красивые, но злые, отчужденные, замкнутые в свое счастье и становящиеся сердитыми, стоило им коснуться взглядом неуверенно переминающийся с пяток на носки меня.
Молния! Он налетел на меня схватит в горячие руки — Майк — улыбающийся, смеющийся... закружил меня в танце... Но я спотыкалась, испуганно вскрикивая, пыталась вырваться из его рук, оторваться от него... нахмурившись, я рванулась, падая на пол... и чуть не оказалась под колесами огромного черного фургона. Из него мгновенно выпрыгнул Тайлер, хватая меня и как марионетку, беря в пару... и снова я спотыкаясь о собственные ноги, почувствовала как начинается кружиться голова... я что-то закричала, зажмурившись, не слыша собственного голоса, чувствуя слезы на щеках...
… и все стихло... свет притушили, больше не было на мне этих горящих прикосновений чужих рук.
Только приятная прохлада. Легкой волной она коснулась лба, заправила мне за ухо растрепанную прядь, нежно прошлась по щеке, ручейком холодка стекаясь по шее к ключице... веки расслабились, я наконец открыла глаза...

- Эдвард... - нежно прошептала я.

Он лишь мягко улыбнулся... аккуратно взял меня за руку... я завороженно смотрела, как он изящным движением лишил меня всякой неловкости, мягко и уверенно увлекая в мерное, неспешное движение под странную неземную музыку, которая тихонько сочилась сквозь витражи...
Я боялась дышать... сердце мелко дрожало от боли... сладкой, томящей меня боли... я смотрела в его золотые глаза. Не в силах оторваться от них... я мечтала утонуть в них, раствориться... что-то горячее всколыхнулось во мне... я неуверенно потянулась к нему...
Но он очень быстро отстранился. Миг... и он уже был в другом конце залы. Та же улыбка, и лишь грустный, потухший взгляд...

- Эдвард, нет! - взмолилась я — Не уходи! Не оставляй меня!.. - я захлебывалась слезами.

Я резко проснулась, тяжело дыша и глотая слезы... судорожно утерев их ладонью, я огляделась... и замерла. Он был здесь... сидел в моем старом кресле-качалке... наблюдал за мной...
Щеки вспыхнули... и я мгновенно кинулась к нему. Ведомая странным, неведомым мне порывом, жгучим чувством, я приникла к нему, судорожно целуя холодные губы... притягивая его к себе. Он не сопротивлялся... он подался вперед, спустя миг я почувствовала на себе вес его тела, его требовательные губы на лице, на шее, его холодную ладонь на моем бедре...

...я просулась резко, судорожно хватая воздух ртом. Порывисто села на кровати, взглянула на кресло и обомлела...
Я все ещё сплю?.. Трясущемися руками я потянулась к выключателю на лампе.
Неясный свет врезался в мое сознание слепящим сигнальным огнем.
Пустая комната.
И никого и ничего, кроме меня и бешено стучащих тамтамов.
Его не было.
Господи, какой бред!...
Его и не могло быть!
Никаким даже самым диким рядом обстоятельств я бы не смогла объяснить себе причину, по которой Эдвард Каллен мог быть в моей комнате. Ночью. Когда я сплю.
Дичь! Полная нелепица!..
Как это вообще могло прийти мне в голову? Откуда я...
Сон.
Я вспомнила его во всех деталях, неожиданно полно и емко — со всеми оттенками чувств и полутонами эмоций. И до боли закусила губу, сдерживая рвущийся из груди стон пополам с всхлипом.
Трудно понять чего в нем было больше - отчаянья, испуга или восторга...
Как бы я хотела... Нет. Нет...
...нереально, несбыточно... просто немыслимо.
Забудь.
С протяжным вздохом я опустилась на подушку, накрыв лицо ладонями.
Дрожащие пальцы на щеках. Слезы.
Я плакала во сне. Единственное, что мне не приснилось — слезы.
Cглотнуть и не думать.
Закрыть глаза... и снова провалиться в чернеющее марево.

Оффтоп: Один из любимых постов с прошлого форума, выкладываю на память так сказать. )

 Отправлено: 01.07.09 11:47. Заголовок: 22 января 2004 года ..

22 января 2004 года
четверг

Домой я ехала как в тумане. Лобовое стекло закрывали бешено работающие дворники и меняющееся лицо Эдварда. Сжав зубы, я настойчиво вглядывалась в сереющую дорогу и судорожно сжала в руках руль.

«...был выброс адреналина. Полуобдуманное действие...
...на это есть свои причины...

...стоило больше внимания обратить злодеям,
вдруг кто-нибудь из них подошел бы мне?...

...мы действуем вопреки всему, что держит здравый смысл. Мы с тобой оба...

...когда ты догадаешься, ты поймешь, что я поступал правильно...
... дал тебе новый материал для поисков...

... боюсь его повторения. А меня рядом не будет…»

Ужин был приготовлен на скорую руку — в горле стоял противный горьковатый комок - и Чарли я оставила записку на столе.

«Ужин в духовке. Если остынет разогрей.
Я легла спать — сильно устала.
Твоя Белла. »

«...был выброс адреналина. Полуобдуманное действие...
...на это есть свои причины...

...стоило больше внимания обратить злодеям,
вдруг кто-нибудь из них подошел бы мне?...

...мы действуем вопреки всему, что держит здравый смысл. Мы с тобой оба...

...когда ты догадаешься, ты поймешь, что я поступал правильно...
... дал тебе новый материал для поисков...

... боюсь его повторения. А меня рядом не будет…»

Наскоро умывшись и стянув в хвост мокрые волосы, я зарылась в одеяло,подтянув колени к подбородку. Нужно все обдумать. Нахмурившись,я терзала зубами неповинную губу.

«...был выброс адреналина. Полуобдуманное действие...
...на это есть свои причины...

...стоило больше внимания обратить злодеям,
вдруг кто-нибудь из них подошел бы мне?...

...мы действуем вопреки всему, что держит здравый смысл. Мы с тобой оба...

...когда ты догадаешься, ты поймешь, что я поступал правильно...
... дал тебе новый материал для поисков...

... боюсь его повторения. А меня рядом не будет…»

Хватит!.. Хватит! Хватит!!!
Стоп.
Обхватив голову руками, я села в кровати, покачиваясь взад-вперед.
Нет, так я ничего не пойму...
Так я не смогу...
В голове все путалось, словно разноцветные осенние листья, подхваченные суровым холодным ветром, кружащие в пустынном парке... в пустой голове.
Раздосадованная на саму себя, я заставила себя выпить снотворного и плюхнулась обратно в кровать.

«...был выброс адреналина. Полуобдуманное действие...
...на это есть свои причины...

...стоило больше внимания обратить злодеям,
вдруг кто-нибудь из них подошел бы мне?...

...мы действуем вопреки всему, что держит здравый смысл. Мы с тобой оба...

...когда ты догадаешься, ты поймешь, что я поступал правильно...
... дал тебе новый материал для поисков...

... боюсь его повторения. А меня рядом не будет…»

Веки тяжелели... но я предательски четко чувствовала каждую секунду вместо того, чтобы мгновенно провалиться в желанный сон.

...мы действуем вопреки всему, что держит здравый смысл. Мы с тобой оба...

...Мы с тобой оба...

...мы...

Последнее, что я помню — улыбка. Я почувствовала её на лице... Мягкая, расслабленная улыбка этому сладкому недосягаемому «мы»... и обняв подушку я перевернулась набок, увлекаемая снотворным в мир Морфея.

Я стояла посреди просторного пустого зала — прямоугольного, простого... с штукатуренными стенами и лампами под потолком... не было окон, не было дверей... и пол этого зала был устлан ковром из спелых алых яблок...
Сочные, полные, с упругой кожицей, алые яблоки лежали вокруг меня, не давая ступить и шага, окружив, примыкая к моим ногам...
Присев на корточки, я неуверенно коснулась одного из плодов... потеребила в руках, перекладывая из ладони в ладонь, провела пальцем по кожице... и разочарованно покачала головой... не то. Тяжело вздохнув, я откусила кусочек,вспарывая сочное яблоко зубами и рассеяно оглядывая плоды, лежащие вокруг.
- Вкусно?... - бархатистый голос пронзил меня от макушки до пят, искрящимся холодком.
- Н-не очень... - робко отозвалась я, не смея поднять взгляд.
Холодная рука коснулась моего лица, мягко,но уверенно приподнимая лицо за подбородок.
- Наверное, ты искала это?... - в другой руке его было зажато яблоко. Кроваво-красно, темное, налитое соком...
- Да... - просипела я в ответ.
- Оно твое. - Эдвард протянул мне яблоко аккуратно, осторожно.
Я резко откинула надкушенный плод, протянула ладонь требовательно и решительно... и накрыла своей ладонью яблоко, не беря его из рук Эдварда. И тут же протянула вторую руку, косясь его руки, обнимая её своими ладонями...
- Нет. - тихо шепнули его губы и фигура растаяла, оставляя после себя холод и яблоко в моих ладонях.
Я снова была одна...

Оффтоп: Один из любимых постов с прошлого форума, выкладываю на память так сказать. )

 Отправлено: 31.08.09 02:09. Заголовок: 14 февраля 2004 года..

14 февраля 2004 года
среда

Весь месяц я была безукоризненно, нереально счастлива.
Я почти летала от осознания того, что погружение в новую чарующую реальность по имени Эдвард Каллен не заканчивается. Она заполнила всю мою жизнь, каждую её минуту – сна и бодрствования. Я дышала только его волшебным ароматом, который пропитал всю меня – от волос до простыней. Я ни на миг не теряла связи со своей реальностью, я жила только ей. В редкие мгновения, когда Эдвард и я не виделись – когда нужно было делать уроки и я нарочно дела и в кухне, чтобы Чарли не имел подозрений; когда Эдвард уходил охотиться - хотя обычно это было уже, когда я засыпала – мы все равно были вместе, и я думала только о нем. А когда я по ночам просыпалась в одиночестве, каждый раз находила нежную записку с его витиеватым изящным почерком.
Но это было самое прекрасное событие февраля.
В ту ночь я долго не хотела засыпать и привычно спорила с Эдвардом о том, нуждается ли мой организм в отдыхе, тщетно пытаясь его переубедить. Это было почти так каждую ночь – я была настойчива в своей борьбе за лишние минуты моего счастья. Он неизменно усмехался, обезоруживая меня своей очаровательной улыбкой, неожиданной нежностью и страстью. Когда ко мне возвращалось чувство реальности, я понимала что уже просто нет сил и желания спорить и засыпала. Но в этот раз я никак не могла уснуть.
Тогда Эдвард использовал свой козырь. Колыбельную... Убаюканная его бархатистым, проникающим под ребра глубоким и нежным голосом, я быстро сдалась, погружаясь в прекрасный глубокий сон – о нем. А колыбельная нежной шелковой лентой вилась вокруг моего сознания, пока я смеясь гуляла по сказочной лужайке в лесу, любовалась великолепным сияющим лицом Эдварда, целовала его.
Сон оборвался как всегда стремительно – когда я почувствовала, что его уже нет рядом, когда осознала это и начала бояться, что его отсутствие будет слишком долгим. Я открыла глаза, но колыбельная не растворилась в темноте реальной ночи. Она продолжала звучать в моей голове, исполненная на фортепьяно... та самая колыбельная, которую он играл мне у себя дома. Мне потребовалось время, чтобы понять, что мне это не снится и не мерещится. Когда я заерзала в одеяле, рука натолкнулась на плеер лежащий в кровати. В нем стоял новенький диск, а рядом - простенькая обложка с надписью его почерком «Колыбельная Беллы». Улыбнувшись, я подтянула плеер к груди, обнимая и чувствуя, наконец, наушники. Улыбнувшись, я снова уснула.
С той ночи я не боялась просыпаться одна.

 Отправлено: 31.08.09 18:48. Заголовок: 25 февраля 2004 года..

25 февраля 2004 года
пятница

Как я уже писала, февраль был месяцем удивительно постоянного и сильного чувства - всепоглощающего счастья. Только единожды это ощущение было сильнее, чем обычно - в ту ночь, когда я нашла в кровати диск с колыбельной.
И лишь в одну ночь это чувство было смято и растоптано непониманием...

Вернувшись в комнату после ужина с Чарли, я уже привычно обнаружила в комнате Эдварда... В груди снова потеплело и счастье уютно устроилось внутри, урча, как котенок. Я заметила, что Эдвард успел переодеться... на нем была плотно обтягивающая мускулистую грудь серая футболка и темно-синие джинсы...
Вольготно развалившись на моей кровати, он улыбался мне самой своей обворожительной улыбкой... Я почувствовала, как у меня начинают гореть щеки, удивленно оглядываясь – неужели он так и пришел?.. Но нет... синяя рубашка с моим любимым серым пальто по-хозяйски висели на спинке кресла-качалки... Так... словно они всегда там были... Я удивленно наблюдала эту картину, задаваясь вопросом – когда все успело из «неправильно и странно» стать так «естественно и правильно»?...
- Иди ко мне… - он не дожидаясь пока я приду в себя, протянул руки, словно уже успел изрядно по мне соскучиться.
Когда мое тело оказалось в зоне досягаемости, Эдвард притянул его к себе, зарываясь лицом в волосы и глубоко вдыхая мой запах. Потом внезапно отвлекся на учебники, и чуть отстранился:
- Я мешаю тебе делать уроки?..
- Ты не можешь мне мешать!.. – возмутилась я, уютнее устраиваясь рядом с ним.
Уткнувшись лицом в его грудь, я закрыла глаза, наслаждаясь спокойствием пришедшим вместе с ним. Точно до этого во мне не хватало какого-то кусочка... я была несобранным паззлом, в котором не было самой важной центральной детальки... и вот теперь я чувствовала правильную, логичную завершенность.
- Да, но благодаря мне ты уроки так и не сделала! – наставительно журил он меня.
- Местная программа отстает от Финикса. Рене обещала прислать мне старые эссе по литературе... – оправдалась я и тут же охнула – Рене!.. Она... ох... от нее не отделаться как от Чарли... и Чарли может рассказать ей... – я представила трехчасовую беседу «о мальчиках»...
- Может, тогда лучше сама ей все расскажешь? Передача новостей через «третьи уши» - не самый лучший вариант…
- Обязательно... Но завтра. До завтра Чарли не будет никому звонить уж точно...
Он только усмехнулся, немного помолчал, а потом тихо сказал:
- У тебя такая забавная мама… Вы с ней не как мать с дочерью, а как лучшие подружки…
- И я из них – старшая... – усмехнулась я, переворачиваясь на бок и несмело касаясь его руки своими пальцами.
Будто снова впервые... и снова будоражащий ток, и снова перехватывает дыхание... и снова всю меня заполняет что-то новое, непонятное... искрящееся.
- Знаешь, Рене всегда говорила, что я родилась тридцатилетней...
- Почему это?
Его холодная ладонь двинулась, легкими движениями отвечая на прикосновения моих теплых пальцев. Так робко, несмело, как что-то новое, немного неприличное… ужасно интимное… как подростки, охваченные первым взрослым чувством и немного напуганные им… хотя, наверное, мы такими и были…
- Ну... Ей всегда нужен был кто-то, кто бы за ней следил, помогал... она... потрясающе рассеяна... может забыть кофточку в прачечной, потерять телефон, она не умеет писать смс, а ещё от нее «убегает вся техника»... Она сама как ребенок... Раньше я всегда все делала... теперь у нее есть Фил... – пальцы отозвались на прикосновение, нежно играя с его ладонью, переплетаясь.
- Тебе спокойнее теперь, когда у нее есть Фил? Ты доверяешь ему свою маму?..
- Наверное... я бы точно не уехала сюда, если бы она осталась в Фениксе одна. Она счастлива с ним... он – то, что ей нужно.
- Но почему она ушла от Чарли? Он ведь такой хороший человек… - было видно, что Эдварду немного неудобно спрашивать об этом.
- М... она просто хотела большего. Чарли всегда был доволен тем, что имел, этой жизнью, этим городом... А Рене мечтала о солнце, больших перспективах и бурной жизни. – Я не разговаривала с мамой об этом, только раз... тогда она рассказала, как уходила, как сказала что не хочет застрять на всю жизнь в Форксе...
- Несправедливо… - еле слышно прошептал он, стискивая мою ладонь в своей руке, словно стараясь быть еще ближе.
- Да, – я согласно кивнула, куснув губу. – Когда два человека любят друг друга, они должны находить компромиссы...
- Проблема в другом… - он прикрыл глаза. – Порой обрубить все пути к отступлению, кардинально все изменить одним резким шагом кажется для человека лучшим выходом, чем найти эти компромиссы…
- Говорить и искать компромисс – сложно. Люди же всегда ищут простых и более легких решений, – с сожалением резюмировала я. - Но это эгоизм. А ему не должно быть места, когда речь идет о двоих, – тихо закончила я.
- Милая, каждый из нас по натуре эгоист, - мягко улыбнулся Эдвард, говоря тоном взрослого, поучающего маленького ребенка. – Мы рождаемся в одиночестве, поэтому наш эгоизм заложен еще в самом начале. Это неизбежно… Конечно, если ты не один из близнецов! – тихонько рассмеялся он, чуть касаясь губами кончика моего носа.
- Эгоизм может быть в разумных рамках – для сохранения жизни и морального равновесия, а может зашкаливать.. – упрямо возразила я, но слова дались с большим трудом, думала я уже о другом...
Во мне волной разошлись электрические импульсы от его прикосновения, я затаила дыхание прислушиваясь к себе - и к смотрящему внизу телевизор Чарли... Мысль о том, что мы не одни, что это просто.. неприлично?.. и если зайдет Чарли случится скандал каким-то странным образом... только распаляла горящее внутри меня пламя... заставляя сердце все яростнее и требовательнее стучать у меня в висках. Чуть фыркнув от щекочущего прикосновения, я сконфуженно помедлила... и потянувшись перехватила его губы своими.
Наверное, за сегодня он уже почти привык к этому… Тихие движения мягких губ… эти незабываемые ощущения, никогда раньше неизвестные мне… Я знала – теперь я не смогу жить, не ощущая их… Я настаивала, но почувствовала, что Эдвард немного испугался – на этом моменте он уже обычно отстранял меня, но… Каково же было мое удивление!.. Он осмелел, потянулся вперед, настойчиво продолжая, я обрадовалась этому…
Я забылась... я растворилась в нем, погрузилась в ощущения, словно не было вокруг мира, словно он — был не просто моим солнцем, был мои миром, моей вселенной... такой дикой, непознанной, загадочной, невероятно прекрасной и притягательной. Я была готова закричать во весь голос от распиравшего меня ощущения бесконечного счастья, восторга... но я неотрывно, с упоением наслаждалась каждым его прикосновением, каждым касанием холодных губ, пальцев... и будоражащим кровь ощущением его сильного тела надо мной, пьянящее голову...
Как марионетка, ведомая его движениями я резко подалась вперед, не понимая, что происходит... и тут же почувствовала пустоту, испуганно распахнув глаза.
Эдвард стоял словно припечатанный к стенке. Зажав рот ладонью, вцепившись пальцами в косяк, он не поднимал глаз, не встречался со мной взглядом, продолжая впиваться пальцами в щеку и губы…
- О.. ох... Э-эдвард.. ох.. о.. п-прости меня.. ох... - сбивчивые дыхание не дало выговорить все, что я хотела.
Щеки и губы горели... я чувствовала, как они болезненно терзаются неведомым неудержимым огнем, который не желал выпускать меня из своего томящего плена. Неразумная, незнакомая часть меня протестовала, толкая последовать за ним и я усилием разума сдерживала, чтобы не кинуться по её следам — прижаться к нему, наплевав на все вокруг...
- П-прости... меня.. ох... о... Э... Эдвард... ох... Прости...
- Белла, не смей извиняться!.. - он мученически сморщился и запрокинул голову, холодя затылок бетонной стеной.
- Я не могу с тобой забыться… - тихий шепот. – Я постоянно держу себя. Я должен это делать. А сейчас, на секунду расслабив волю, я чуть было не сорвался с цепи… Не хочу…
Разум постепенно вновь занимал свое место. Загонял назад что-то дикое и неконтролируемое, рвущееся наружу из сердца, из груди... Я уже могла оценивать все, что произошло ведомая, не неудержимым «хочу», а рациональным «думай».
Я думала. Стараясь не отвлекаться на чувственную сторону вопроса...
Я смутно представляла, каково сейчас Эдварду, какие чувства он испытывает, как он это переживает... но пыталась понять, чтобы найти какой-то выход.
Он жаждал моей крови. Какая-то часть его была хищником, нестерпимо желавшим моей крови, берущим над ним верх... я понятия не имела как это... работает, и что он чувствует.
Для себя я... пыталась определить это как сильную жажду, сродни той, что испытывают скитающиеся в пустыне, как они кидаются к мерещащимся оазисам и озерам... Но этот вариант тут же пришлось отмести. Другого выхода, кроме как утолить жажду, я не видела. Я уцепилась за другое... он называл это наркотиком. А наркотики – это вопрос привыкания. И при постоянном внимании, постоянной работе над собой от этого можно избавиться... Главное, не переставать пытаться.
- Эдвард, послушай... – я облизала горящие, пересохшие губы – Ничего страшного не случилось... и не случится. Я вижу, как тебе трудно... – голос срывался от боли - я не хочу, чтобы ты так... мучился... Но мне кажется... что если... что это вопрос... времени и... – я подбирала слово осторожно - практики... Ведь раньше ты не мог даже спокойно сидеть рядом со мной?.. А теперь... Ты очень сильный, ты можешь себя контролировать... – голос дрогнул.
Ну почему он должен себя сдерживать?! Почему он должен так мучиться, почему должен отказываться от части себя? Только потому, что я так хочу?! И это я говорила об эгоизме!
Руки сжали укол смятого одеяла, я почувствовала, как обида и злость на саму себя снова выталкивают наружу слезы, но волевым усилием остановила их...
.. и в голове замаячил другой выход... Вариант, который я неожиданно легко осознала и была готова принять.
- Практики? – мне ответила горькая усмешка – Белла, ты же не лабораторная мышка, на которой можно смело ставить опыты! Ты человек! И мало того что просто человек, ты человек, которого я люблю больше всего на свете!.. - уверенный, но тусклый взгляд.
- Тогда я не хочу быть человеком. – прошептала я серым голосом, пристально глядя на Эдварда - Я не хочу, чтобы ты мучался! Не хочу, чтобы это причиняло тебе боль. Ты же можешь это изменить?..
У него расширились зрачки от ужаса.
- Нет! – голос дрогнул, и Эдвард сжал кулаки, – Я не стану тебя изменять, и ты это прекрасно знаешь. Я не лишу тебя души и будущего!
- Для меня нет будущего без тебя. - упрямо отозвалась я, но он словно не слышал этих слов.
- Белла, я того не стою. Ты останешься человеком. Все. Разговор закрыт.
Я тяжело, судорожно сглотнула комок в горле и слезы.
- Эдвард, для меня не важна моя человеческая жизнь. – Я старалась говорить спокойнее, ровнее, тверже, но голос предательски дрожал от сотрясавших меня внутри слез - Потому что она никогда не была полной, пока не появился ты. И если моя человечность это то, что мешает нам быть вместе – я хочу от нее избавиться. Я не хочу, чтобы ты мучался, я не хочу, чтобы тебе приходилось страдать и сдерживать себя.
Он тяжело вздохнул, но ответить не успел – на лестнице послышались тяжелые шаги. Успев сдернуть со спинки кресла рубашку с пальто, Эдвард нырнул под кровать и там затаился.
- Хоть сделай вид, что уроки делаешь… - тихо прошипел он, ощутимо тыкая кулаком днище кровати из под низу.
Рассеяно затянув на кровать один из учебников, я уткнулась в него взглядом крота – размытая пелена перед глазами не давала различить границу книги... не то что строчки. Подперев лоб рукой, я ладною отгородила заплаканные глаза.
- Белла?.. - Чарли, деликатно постучав, заглянул в комнату - Все в порядке?
- О... пап... – голос предательски хрипел, и я кашлянула – Я просто зачиталась...
- Мне казалось, я слышал голоса из твоей комнаты… - Его голос стал немного глуше, подозрительнее и строже. Памятуя сегодняшний разговор о мальчиках, его можно было понять.
- Ох... такая глупость... – я натянуто рассмеялась, краснея – Я читала вслух... книгу... «Грозовой перевал»... я так увлеклась... даже... расплакалась... – стыдливо призналась я, наконец, отнимая ладонь от лица и торопливо утирая тыльной стороной слезы. – Я такая.. глупая... вот решила отвлечься от книги тригонометрией.. – я кивнула на учебник на коленях.
Я ненавижу врать... как же я ненавижу врать! Но почему все так сложно?..
- Белла, ты же знаешь, если что-то случится, ты всегда можешь…
- О, конечно пап! – я как можно искренней улыбнулась – Я знаю. Просто я слишком впечатлительная...
- Хорошо. Кхм, тогда… - Чарли замялся. – Да. Спокойной ночи…
- Спокойной ночи, пап. Спасибо.
За Чарли захлопнулась дверь, глухо послышались удаляющиеся шаги.
- И ты хочешь сказать, что оставишь его одного? – тихо спросил Эдвард, вылезая из-под кровати. Оставаясь сидеть на полу, он скрестил на одеяле руки, прислоняясь подбородком к предплечьям. – Ты единственная, кто у него остался. И Рене… Ты и ее бросишь? После инициации ты больше не сможешь с ними встретится, ты умрешь для этого мира, окончательно и бесповоротно. – Эдвард уткнулся губами в руки, безучастно глядя на мои лодыжки. – И тогда ты просто когда-нибудь меня возненавидишь за то, что я отнял у тебя все это во славу собственного эгоизма.
- У Рене есть Фил, – мгновенно парировала я – А Чарли... он никогда не был любителем шумных компаний... У него есть Билли! Они прекрасно ладят, и Чарли этого всегда хватало. – Я сама не верила в то, что говорю.
Я чувствовала, что сейчас не лучше Рене, которая бросила его, променяв счастливую семейную жизнь на перспективы большого города. Но дело не только во мне! Дело в нас!
- Я возненавидела себя уже, – шептала я. - За то, что не могу быть с тобой. За то, что заставляю тебя мучаться. За то, что мои прикосновения тебя терзают, – голос дрогнул и оборвался. - За то, что я состарюсь и умру. А ты навсегда останешься таким. - я повернулась к нему, аккуратно беря его ладони в свои - Мне не нужна эта жизнь без тебя, Эдвард!
- Так может, будет просто достаточно долгой и счастливой жизни со мной? – мягко улыбнулся мой восхитительный полубог.
- Может быть, – я не могла отказывать его золотистым глазам – Пока.
И пусть он не надеется, что я забуду про этот разговор! Я не забуду.

 Отправлено: 04.09.09 21:48. Заголовок: 3 февраля 2004 года ..

3 февраля 2004 года
вторник

Этот разговор испортил мне вечер с Джейком. Основательно.
Потому что напомнил бешеный взгляд самого Джейкоба, которому мне хватило ума рассказать про Эдварда. Тогда я думала, что парень — почти псих. Если бы я не знала его... то точно подумала бы, что он свихнулся. Слишком агрессивным и категоричным он был.
В тот вечер я приехала к Блекам после школы по просьбе Чарли — забрать свежую рыбу. Если бы не просьба, я определенно провела бы этот день так, как привыкла — с моим великолепным полубогом. Я каждую свободную минуту жизни проводила с ним. Я не имела сил преодолеть неудержимое влечение к его идеальному телу, его изящным линиям лица и глубокому тигриному взгляду. Не имела и не желала иметь.
Когда я приехала к Блекам, Джейка ещё не было дома.
- О, Белла! - Билли был рад видеть меня не меньше сына — Добро пожаловать.
- Спасибо, Билли. Я тоже рада. Чарли просил заехать... - я не уверенно помялась на пороге. Задерживаться определенно было не в моих планах, тем более, что Джейка не было.
- Да, да... Это я просил. - Билли кивнул на холодильник. Видимо, рыба была там.
- О, м... спасибо...
- Белла, ты не подождешь Джейка? - прямо спросил Билли, прежде чем я успела бы подойти к холодильнику — Он будет рад тебя видеть — снова прежде чем я сообразила о чем речь.
- М... Да, конечно. Я тоже рада буду его увидеть. - искренне улыбнулась я, усаживаясь на диван под внимательным глубоким взглядом Билли. Если бы не легкая улыбка на губах, я могла сказать, что он выслеживает меня. Изучает.
- Белла, я хотел с тобой поговорить... - старый индеец был слишком серьезен, чтобы я могла подумать о чем-то вроде просьбы о женской помощи по дому. Ноя искренне надеялась, что это именно оно. Наивная.
- Белла... – он тяжело вздохнул Билли и правая рука сжалась в кулак – Я слышал от Джейка... что ты встречаешься с Каленом. – последнее слово было произнесено так холодно, что меня пробила дрожь. О, спасибо Джейк! Замечательно. Надо будет сказать ему все, что я об этом думаю.
- М, да? – я старательно изображала невинность.
Подозрение о том, что Билли куда больше сына верит в старые квилетские легенды противно скребло по спине некомфортным ощущением мурашек. Мне не нужны бsли сейчас лишние проблемы с Блеками. Хватало неожиданно отдалившегося и посерьезневшего Джейка.
- Да, Белла. – твердо отозвался Билли буровя меня пристальным взглядом темных карих глаз – И я боюсь, что ты не знаешь, что общаясь с Калленами, ты подвергаешь себя опасности.
- Почему это?... – вопрос прозвучал слишком напряженно, чтобы быть непринужденным и удивленным.
- Видишь ли... мы хорошо знаем Калленов. – осторожно начал он – Мы знали их... ещё много раньше... – я видела, как он старательно подбирает слова, боясь сказать лишнее.
- Много десятков лет назад, - невежливо перебила я Билли, раздраженно продолжив - И это были именно они, но не их родственники?..
Старый индеец на миг замер, напряженно выпрямившись в кресле. Когда он снова расслаблено откинулся на спинку он был угрюмее чем в начале разговора.
- Значит, ты знаешь больше чем я думал... – это его, конечно же не радовало. Это значило, что несмотря на все свои знания я добровольно и самозабвенно проводила время с существами, которые угрожали моему существованию. У меня была другая позиция.
- Да, - с вызовом ответила я, скрещивая руки на груди. Все это меня раздражало. Если Билли считает, что он вправе решать за меня – он сильно ошибается. Я все уже решила. Слишком давно, чтобы что-то менять. Я слишком люблю Эдварда, чтобы переживать из-за таких глупостей. Я ему доверяю.
- Значит, ты должна понимать, что это может быть смертельно опасно. – Билли уже не так старательно выбирал слова.
- Если честно, Эдвард уже дважды спас мне жизнь. И у меня нет повода не доверять ему и его семье. – я сдерживалась от грубости. Мне не хотелось ссориться с Билли, мне не хотелось его расстраивать, и я пыталась хоть кого-то кроме себя обратить в свою веру – в доверие к Калленам.
- Это ничего не меняет. – Блэк-старший был непреклонен – Белла, тебе не следует с ними общаться.
- Я сама решу, что мне следует делать, а что нет. – слишком резко для вежливого и холодного ответа.
- Это касается не только твоей безопасности. – с нажимом настаивал индеец – Чарли мой друг я вынужден буду...
- Нет! – я сдержалась, чтобы не подскочить на диване – Он не поймет. И он не поверит. Семья Карлайла – законопослушные граждане США... – я была уверена, что в страшные сказки своего друга Чарли не поверит. Блек, к собственному неудовольствию, был вынужден признать капитуляцию. Тяжело вздохнув, он разочарованно покачал головой.
- Белла, пообещай быть более осторожной и осмотрительной. – его слова были мягче. Он просил. Я видела, что он действительно переживает за меня...
- Хорошо, Билли. Я обещаю. – укол совести за недавнюю вспышку заставил меня натянуто улыбнуться.

После того разговора я никогда не услышала от Билли – я ещё пару раз ездила в резервацию – ни единого слова по поводу Калленов. Но в его непринужденном «Как жизнь, Белла? Без изменений?...» мне виделся смысл понятный только нам двоим.

 Отправлено: 23.09.09 20:57. Заголовок: 18 марта 2004 года ч..

18 марта 2004 года
четверг

Темнота не пускала меня. Она была обманчива и коварна. Она то отступала, рассасывалась, впуская в мое больное сознание яркие всполохи пламени, чьи-то мученические крики и конвульсивную боль... То сгущалась до непроглядного черного покрывала, тяжело наливавшего все тело, словно плавленый гудрон, не оставляя никаких возможностей разглядеть хоть один источник света. Я мечтала вырваться из этой черноты, но не могла ей сопротивляться. Не было сил противиться её неумолимому приходу. А когда её сменяло мельтешение ярких образов и контуров, огнем вспыхивающих перед глазами точно на полотне проектора, я мечтала чтобы они ушли. Они поднимали откуда-то из глубины страшную раздирающую на клочки агонию. И я мечтала снова провалиться во тьму, чтобы не чувствовать этого.
Бесконечное мельтешение... Оно не давало отдыха, но оно и не выматывало. Я словно застыла в этом небытие, состоящем из изменчивой черноты. Она была плотной, непроницаемой и не пускала меня в реальность... Я знала, что реальность должна существовать, я смутно помнила её. Но я не могла к ней пробиться. И у меня не было сил сопротивляться черноте. Я просто покорилась ей. Я не знала, сколько времени прошло, я его не чувствовала. Огненные вспышки то приходили, то отступали, но не было ничего нового...
Очередная волна огня накатила, разрезав тьму. Она опять принесла качающуюся перед затянутым серой пеленой сознанием, картинку пылающего пожара. Только вместе с этой картинкой ко мне пришла боль.. страшная боль... Как будто этот огромный пирамидальный костер, дрожащий перед глазами, был не снаружи. Как будто он был внутри меня. Я хотела просто темноты... Но она неожиданно стала растворяться, открывая белые пятна и снимая с ушей тяжелое ватное покрывало. В картинку огненного треугольника начал короткими всполохами прорываться белый мягкий свет. Звуки жуткого треска и рыка настойчиво перебивал противный монотонный писк...

Чарли сидел, не двигаясь, уже с полчаса, бездумно гладя в темноту сцепленных перед собой рук. В голове его было абсолютно пусто. Час назад он был в ярости. Сорок пять минут назад – зол.Еще через десять минут в голове билось только «Как же так? Как же так?..» А теперь было пусто.
Казалось, что он замер, примерзнув к стулу у постели дочери намертво, но вдруг запищали мониторы, показывая, что деятельность мозга участилась и усилилась, и Чарли вскинул всколоченную голову, с надеждой и беспокойством глядя на разметавшуюся, медленно просыпающуюся девушку.
- Белла?..

Cвет был слишком ярким... Он резал глаза, их хотелось протереть, закрыть, защитить от этого вторжения в маленькое замкнутое пространство темноты внутри меня. Он проникал сквозь щели, сквозь узкие полосы прорези в черном полотне... Я не сразу смогла понять, что это мои собственные веки. Они были слишком тяжелыми, чтобы я могла справиться сама. Я хотела себе помочь. Мысли текли медленно, заторможено.
Я вспоминала, что нужно сделать, нужно протянуть руку. Руки... Только сконцентрировавшись на мысли о них, я смогла их почувствовать. Они были слишком хрупкими. Они были легкими, и я боялась, что, двинув рукой, я могу причинить ей вред.
Боль. Попытка двинуть левой рукой не удалась, но я почувствовала укол боли, противно растекшийся по плечу. Я не рискнула двинуть второй рукой, я пыталась почувствовать собственное тело. Чтобы случайно не сделать хуже.
Я чувствовала свое тело очень плохо. Я могла сказать точно, все ли на месте. Я чувствовала себя куклой, раздробленной на мелкие составные части. Я ощущала каждую ногу, руку, каждый палец... Но они словно были соединены лишь шарнирами. Я чувствовала себя разбитой.
Но пока я исследовала собственные ощущения, тьма отступила... Я почти безболезненно смогла открыть глаза, почти четко услышала, как кто-то назвал мое имя. Потребность ответить была во мне сильнее слабости или парализованного онемения.
- ... Э... Эдвард?.. – прошелестела я, серым голосом.
Я произнесла это прежде чем подумала. Прежде чем осознала. Это было что-то инстинктивное.

Чарли вздохнул.
- Нет, Белла, это я. Твой отец…

Папа?.. Чарли!
Его имя словно было ключом. В голову тут же хлынули все те чувства, что я пережила... Все те сотни раз, когда я повторяла его имя, отправляясь на собственную смерть. Все те страхи и опасения. Они были тщетны. Он был жив, он был здоров. С ним все было в порядке.
Нахмурившись, я заморгала, чтобы картинка приобрела четкость, но она все ещё немного плыла перед глазами. Лицо Чарли было серым и напряженным, на лбу пролегла глубокая морщина, брови были хмуро стянуты к переносице. Глаза были настолько потерянными, что я не могла поверить, что вижу перед собой именно своего Чарли.
- П.. Папа... Ты... – вернуть членораздельную речь было труднее, чем я думала - Папа, ты совсем плохо выглядишь... – я постаралась, чтобы серый голос был заботливо-шутливым – Тебе надо поспать...

Он на мгновение замер, а потом вдруг усмехнулся и, протянув руку, взъерошил дочери волосы.
- Вот уж кто-кто, но ты бы могла помолчать насчет «плохо выглядишь»! – шутка повисла в воздухе, Чарли снова вздохнул - Белла, как же ты так умудрилась?..

Умудрилась что?... Мне пришлось оглядеться, чтобы осознать, где я. Больничная палата. Значит, я не умерла. Значит, Джеймс не убил меня, меня что-то спасло... Я не хотела возвращаться в ту мучительную черноту, где были только я, он и мой страх... Эдвард! Он был там... Я помнила, как он метнулся в мою сторону... А потом была боль... Адская горящая боль.
Я не могла объяснить этого Чарли. Я не знала, как оказалась здесь... Я силилась вспомнить, хоть что-то... Но была лишь холодная пустая чернота...
- Я.. я... н-не помню...

- Карлайл сказал, что ты оступилась и упала с лестницы. Целый пролет прокувыркалась. А потом еще и расколошматила столик и вазу разбила. Я хотел было возместить ущерб, но он только отмахнулся. Сказал, что Эсми все равно та ваза не нравилась… - Чарли говорил все это, но глаза его не верили в эти слова. И спрашивали Беллу – так ли это?..

Лестница?... Я помнила холодны ступеньки лестницы на школьном крыльце - обжигающие холодом мои голые ступни. Стол?.. Да, я помнила школьную пару, под которой, сжавшись в комок, сдерживала рыдания, чтобы меня не схватил ищейка... Там не было вазы... Ваза была в гостиной Калленов... её разбила Виктория... Картинки мелькали в голове накладываясь друга на друга...
- Д-да.. да... я что-то такое помню... – пробормотала я – Лестница, да...

- Ох-ох-ох… бедовая ты моя девочка… - Чарли пересел со стула на край кровати и осторожно, немного неуклюже притянул дочь к себе, уткнув ее щекой в подмышку - И ведь не понять – ты у меня такая везучая или наоборот…

Кажется, он поверил мне... Это было хорошо. Чарли бы не вынес всего этого. Я не имела права так его пугать.
- Папа... А где... сейчас Карлайл? Эдвард?... Элис?..
Я назвала три имени, но я хотела знать только про одно. Это был эгоизм, и это было ужасно. Но я ничего не помнила после того, как дикая боль начала съедать меня изнутри. Я не могла вспомнить, что случилось дальше. Но я должна была знать, что с Эдвардом все в порядке. Это знание нужно было мне как воздух.

- Эм… - Чарли замялся, неловко потер шею. – Они уехали. Карлайл привез тебя в больницу, провел операцию, следил около двух дней. А потом они как-то так очень быстро сложились и уехали… Доктору Каллену дали новую работу в какой-то микробиологической лаборатории – хм, я не знал, что он еще, оказывается, и доктор биологических наук, а не только лечащий… - и вся семья последовала за ним…

Уехали?... Противный писк, который был до этого монотонным и размеренным участился. Как они могли уехать? Почему?.. Что должно было случиться, чтобы они уехали?!.. Неужели... Эдвард?! Нет! Нет-нет-нет!!! Писк начал сводить меня с ума вторя наконец-то ускорившемуся потоку мыслей. Он не мог../ нет, Джеймс не мог... Эдвард... Он не мог...
- Папа, где мой телефон?

- Зачем он тебе?..

- Мне нужно позвонить!

Чарли поджал губы, но взял с прикроватной тумбы мобильник и протянул его дочери.

Левая рука больно дернулась, мне пришлось взять телефон в правую, дрожащими и отходящими от онемения пальцами, судорожно отыскивая к списке его номер. Набрать...
- The mobile phone is switched off or out of the coverage area. The mobile phone is switched off or out of the coverage area. The mobile phone is switched off or out of the coverage area…
Нет. Нет-нет-нет! НЕТ! Пожалуйста, ну ответь мне... Я скинула, снова набирая его номер.
- The mobile phone is switched off or out of the coverage area.
Ответь, мне Эдвард, пожалуйста!
- The mobile phone is switched off or out of the coverage area.
Умоляю тебя, ответь, скажи что с тобой все в порядке, а я просто переволновавшаяся дурочка!
- The mobile phone is switched off or out of the coverage area.
Ну почему?!...

- Белла?..

Я слышала только голос автоответчика.
- The mobile phone is switched off or out of the coverage area.
Нет, этого не может, не должно быть! Если Карлайл лечил меня, если он был здесь!...
- The mobile phone is switched off or out of the coverage area.
Чарли ведь сказал, что вся семья уехала! Вся!.. Эдвард, ну пожалуйста!
- The mobile phone is switched off or out of the coverage area.
Я чувствовала, как начинаю задыхаться. Писк выводил из себя, голова начала противно гудеть.
- The mobile phone is switched off or out of the coverage area.
Эдвард, ну пожалуйста!...

- Белла! - Голос Чарли стал требовательнее.

Я слышала его. Теперь слышала. Но как я могла ему объяснить? Как я могла оторваться, на секунду перестать найти связь с Эдвардом. Я снова и снова набирала номер, снова сбрасывала и набирала, сбрасывала и набирала...

- Белла, хватит! – Рука Чарли легла поверх ее пальцев и мобильного. – Твои попытки связь не восстановят!.. Может, они в лесу, поэтому вне зоны доступа? Приедут, осядут, он тебе и позвонит!..

Слова Чарли меня отрезвили. Надолго ли?.. Это правда могло быть так... Это могло быть похоже на правду. В лесу. Если он на охоте или если они в самолете... Да, точно.
- Да, ты прав... – тихо отозвалась я, радуясь, что надоедливый писк под ухом замедляется – Да, спасибо, пап.

- Не за что… - Чарли, правда, не понял, за что ему говорили спасибо, но относительно разумная Белла ему нравилась больше, чем та, что была минуту назад.

- Пап, давно я здесь?... – телефон теперь лежа поверх белого больничного пледа, и я держала на нем свою ладонь.

- Пятый день...

- Пятый?... - я не могла представить, что все так плохо - Но... но почему так... долго...

- Потому что ты чуть не умерла! – воскликнул было Чарли. Но потом чуть поуспокоился и расширил свою версию: - У тебя сломана нога и разодрана в клочья плечевая мышца. И в сознание ты приходила урывками…

- Ох... Папа, прости... Прости меня... - я закопошилась, пытаясь приподняться и обнять Чарли - Я сильно тебя напугала?.. Я не хотела, прости...

- Да уж… Если бы еще хотела… - проворчал он, обнимая дочь.

- Папа! - я попыталась его пристыдить за нелепые мысли.

- Ну, все-все-все… - Чарли даже усмехнулся. Отстранившись, он снова пересел на стул, хотя сразу же встал. – Ну ладно, тебе надо отдохнуть… Я пойду на работу. А, кстати. Я не звонил Рене, так что она ничего не знает…

- О... Спасибо, папа! Огромное! - я постаралась улыбнуться, снова накрывая ладонью телефон. Мне так было спокойнее.

Чарли усмехнулся и, махнув на прощание рукой, вышел из палаты.

 Отправлено: 23.09.09 21:09. Заголовок: 24 марта 2004 года с..

24 марта 2004 года
среда

Когда спустя мучительно долгую неделю я наконец-то сталась одна в комнате, меня лихорадило. Всю неделю – от сна до звонков Рене, от проверок врача до визитов Чарли – я посвятила только одному. Я снова и снова трясущейся слабой рукой набирала один и тот же номер. Снова и снова слушая предельно вежливое «The mobile phone is switched off or out of the coverage area». Батарея садилась. Я раз за разом просила сестру поставить телефон на зарядку, не в силах даже сесть.
Мне невыносимо было думать, что с Эдвардом что-то случилось. Я силилась вспомнить произошедшее, но в голове были только страшные пугающие картинки, которые не давали засыпать по ночам – оскаленное лицо Джеймса с подтеками крови – моей крови, по-звериному искаженное злостью лицо Эдварда, спокойное и сосредоточенное Карлайла, всполохи пламени, крики, будоражащий рык, и страшный треск. Все было смазанным и размытым, словно память гнала воспоминания об этом вечере. Я сходила сума от неизвестности. От того, что не представляла чем этот вечер закончился для Эдварда... Джеймс был ужасен. Он все во мне заставлял сжиматься от какого-то древнего животного страха. И если он... Я старалась не думать об этом.
Я надеялась, что все прояснится, когда я приеду домой. Когда ночью ко мне как всегда придет Эдвард. Его холодные объятия успокоят головокружение и слабость в теле, я перестану чувствовать боль перелома. Я мечтала, что когда я зайду в комнату, там уже будет он и встретит меня с моей любимой кривой улыбкой на губах, призывно протянет руки, развалившись на моей кровати, и защитит от страшных картинок в моей голове. Но в комнате все было так, как я оставила это неделю назад, утром, когда меня забрала Элис. Те же вещи, те же книги, те же не задернутые шторы и небрежно висящая на стуле рубашка Эдварда. Собирая вещи к свадьбе, я нашла её – после того, как Эдвард и Джейк ночевали у меня – но впопыхах забыла сложить собой, чтобы отдать. Тяжелый вздох разочарования вырвался из груди, я кинула на стул сумку, а телефон на стол. И только сейчас заметила что-то не то... Среди тетрадок и ручек на столе лежал свернутый клетчатый лист – аккуратно вырванный из тетрадки и подоткнутый под клавиатуру.
Оглядевшись – я точно не упустила ничего? ничего больше не изменилось? – я подняла лист здоровой рукой, развернула и опустила взгляд на короткий абзац, написанный великолепным каллиграфическим почерком... Его почерком. Я пробежалась глазами по тексту, держа листок в дрожащих пальцах, не понимая содержания. Голова гудела, хотелось спать. Я понимала каждое отдельное слово. Но не смысл. Для этого потребовалось сесть на край кровати, отставив в сторону костыль – голова начинала предательски кружиться. Я снова пробежалась глазами по листку, хмурясь. Снова. Снова... Снова и снова...
А потом дрожащей рукой достала телефон и снова набрала его номер. Чтобы снова услышать то же самое. Убедиться. Понять. И бессильно уронить руку с ненужным телефоном, упавшим на пол и продолжающим говорить голосом автоответчика. И только теперь понять каждое слово. Осознать, что все это значит.

«...Прости меня.
Я с самого начала знал, что мы живем по разные стороны мира,
но все равно тешил себя надеждами. Тщетно. Наверное, после этого осознания я больше не буду нуждаться в тебе.
Я не появлюсь больше в твоей жизни.
Но ради всего святого, береги себя!
Береги...»

Это не могло быть злой шуткой и не могло быть ошибкой. Это не могло быть сном. Но это было моим кошмаром. Осознание далось неожиданно быстро и легко. Я просто все поняла. Почему он не отвечал на звонки, почему его не было в больнице, почему про него не знал Чарли. Потому что я ему больше не нужна. Потому что его не было. Теперь его не было в моей жизни.
Нет. Он был. Он есть. И он всегда будет. Потому что это невозможно вычеркнуть. Нельзя написать, что ничего нет и не будет, и просто уйти. Потому что есть кое-что сильнее, чем чернила. Есть следы, которые выжжены на сердце, вырезаны на нем острым, безжалостным кинжалом памяти. Их нельзя смять как кусок бумаги и выкинуть. Их нельзя вытравить или стереть. Они были и будут частью меня – каждый его жест, каждый его взгляд, каждый его вздох, каждая его улыбка, каждое его прикосновение, каждый его... поцелуй.
Судорожный истеричный всхлип вырвался из горла, и я с силой зажала рот ладонью, хватая воздух носом. Обе руки дернулись, но я могла сделать это спасительное движение только одной. Наверное, подогнулась здоровая нога, которая меня держала, потому что я оказалась на полу, дрожащая всем телом от дикого холода, сковавшего тело. Холода, заполнившего образовавшуюся вокруг и внутри пустоту. Ладонь быстро намокла, дверь комнаты поплыла перед глазами. Я упала на старый жесткий ковер, продолжая зажимать рот и пытаясь сдержать всхлип, переходящий в крик. Мне нужно было сдержать его, схватить и вернуть обратно – в разрывающуюся пустую дыру вместо сердца. Мокрая рука нащупала большой кусок ткани, свисающий откуда-то сверху, и скомкав прижала к лицу. Этот запах... глубокий свободный запах лесной прохлады, с лимонным прикусом... его запах. Это была его рубашка. Я прижала смятую в бесформенный ком ткань к груди, словно надеясь, что она согреет. Уже не сдерживая слез, давивших меня.
Беспамятство. Я не спала, но и не бодрствовала. Я лежала на ковре, глядя на старое потрескавшееся дерево стола, облупившийся лак на его ножках, изучая каждую трещину. Они все время плыли перед глазами, сливались в одну, троились, а я старательно фокусировала взгляд на мелких следах времени на дереве. Мое сломавшееся сердце должно было выглядеть таким. Испещренным трещинами и разломами.
Не знаю, сколько я так пролежала. В моем мире теперь не было отсчета времени, меня поглотила мрачная пустая вечность. Мучительная вечность без Эдварда. В какой-то момент я почувствовала крепкие руки, взволнованный и громкий голос, но я ничего не понимала, тупо глядя перед собой невидящим из-за пелены слез взглядом. Комната резко качнулась, и подо мной теперь было что-то мягкое. Мне было все равно. Я продолжала прижимать к груди скомканную влажную ткань, пропитавшуюся запахом соли, сминать её до боли в слабеющих и дрожащих руках. Меня накрыли, но я не чувствовала тепла, мне было холодно и страшно. Этот холод был чем-то пугающим, пустым, жестоким. Он обволакивал меня в свой кокон – медленно, неотвратимо, я теряла картинку перед глазами, теряла ощущения ног и рук, пока одно единственное движение не вырвало меня из его плена.
Кто-то попытался забрать у меня его рубашку. Чья-то сильная рука сделала одно единственное движение, заставившее мой организм восстать. Не знаю, где я нашла силы, это загадка. Но, мгновенно среагировав, я подскочила в кровати, игнорируя дикую боль в подогнувшейся ноге с гипсом – теперь я видела, что это кровать - и яростным взглядом впилась в... Чарли?.. Все время это был он. Это он положил меня на кровать... Я не слышала, что он говорил, я не слышала собственного сиплого крика пополам с хлынувшими слезами. Я только выдрала из его рук драгоценную ткань, все ещё сжимая в защищенной фиксатором руке скомканный тетрадный листок. И без сил опала обратно в кровать, зарываясь лицом в его мучительно притягательный аромат. Снова краски смешались, границы размылись, а я провалилась в долгий мучительный кошмар.

 Отправлено: 23.09.09 21:27. Заголовок: апрель, май, июнь.....

2004 год: апрель, май, июнь...

Во мне что-то треснуло и сломалось. Оставляя вместо себя пустую дыру, ужасающе пугающую своим холодным потоком ветра, засасывающим внутрь. С каждым его душераздирающим вскриком эта дыра становилась все больше. Она была бездонной. Сжавшись в комок, я крутилась в ледяном потоке воздуха, гулявшем в пустоте моей бездны. Это была моя персональная бездна. Непроходимая, необъятная, пустая и холодная. Она была где-то под ребрами. И каждый миг моего существования она напоминала мне о себе протяжным воем ветра.
Мне нужно было время. Я думала, что время – это то, что мне сейчас нужно. Но я не чувствовала времени. Секунды, минуты, часы, дни, недели – все слилось в единую и непреодолимую вечность. Она поглотила меня. Одинокая холодная вечность без него.
Мне нужно было не думать о нем. Я полагала, что смогу не думать о нем. Что смогу просто забыть, вычеркнуть из памяти, как вырванный лист из дневника. Но моя слабая человечная память хранила каждое даже самое ничтожное воспоминание о нем.
Мне нужно было выкинуть все, что напоминало о нем. И я сделала это. Давясь слезами, я выкинула в мусорный бак все роскошные дорогие вещи, распихав их по черным мусорным мешкам. Они напоминали мне чехлы на покойниках. Я выкинула CD с колыбельной. Сломала, порезав пальцы об острый край. Она больше не убаюкивала и делала мой сон безмятежным. Не вилась подобно шелковой ленте вокруг моего сознания. Она стальным канатом стягивала меня в мою бездну. И я порвала этот канат.
Но я упорно продолжала носить дома только его рубашку. Я снимала её только для стирки, я уже не чувствовала его запаха, но не выкидывала её. Я засыпала и просыпалась в ней. Я смотрела свои долгие бесконечные кошмары только в ней.
Кошмары были обычным делом для меня. Я каждый вечер знала, что они придут. Я каждый вечер знала, что они будут лихорадить меня – снова и снова. Я ждала их. Великолепных, мучительных кошмаров с его божественным лицом. Я снова и снова считала вымотанное дрожью и слезами тело достойной платой за шанс видеть его – хотя бы так. Это была моя маленькая хитрость. Я не вспоминала его днем, я все делала, чтобы занять себя и не думать. Я усиленно учила уроки, я старательно убирала дом, я внимательно готовила еду и следила за платежами. Я делала все безукоризненно и тщательно. Я не думала ни о чем другом. И когда вечером я снова ложилась в кровать я знала, что заслужила этот кошмар. Что я снова проснусь ночью от слез и лихорадки, но это будет справедливой ценой за возможность увидеть его.
Это продолжалось... бесконечно. Все было в едином замкнутом круге: школа, уроки, уборка, готовка, уроки, кошмары, школа, уроки, уборка, готовка, уроки, кошмары, школа, уроки, уборка, готовка, уроки, кошмары... Я вращалась в этом круге, не пытаясь найти из него выход. Мне это не было нужно. Я привыкла к этому кругу. И я боялась что когда он разорвется, я провалюсь в холодную всепоглощающую бездну, которая продолжала завывать порывами ветра у меня в груди. Я шла по своему кругу, как гонщик по вертикали на трассе - по инерции, и знала, что остановившись, сорвусь вниз. И не смогу выбраться.

 Отправлено: 25.09.09 05:59. Заголовок: 31 марта 2004 года ..

31 марта 2004 года
среда

Этот была первая учебная неделя после того, как «школу разгромили вандалы» и её закрыли на ремонт. Я уже могла ходить. Я больше не корчилась от черной непроглядной пустоты ежедневно, сминаемая ею в бесформенный рыдающий комок. Только не днем, только не у Чарли на глазах. Он не заслуживал видеть это. Отец ничего не понимал. И я не имела права так его мучить. Я видела, как это убивает Чарли, и держалась.
В мой первый день это был урок биологии... Я чувствовала в этом дурную повторяемость. Я стояла у входа несколько минут, всю перемену. Сжав в руках учебники, сдвинув брови и силясь сделать шаг. Я видела у противоположной стенки скелета... и себя. И все внутри дрожало при воспоминании о том, как я бежала из этого класса, как именно на этом месте я упала и даже не пыталась встать, корчась от боли в сломанной ноге. Я начинала задыхаться, меня лихорадило. Гипс до сих пор был на ноге. Но я уже ходила без костыля. А сегодня мне должны были снять фиксатор с плеча. Но сейчас оба они плотными якорями держали меня на этом полу, словно притягивая к нему снова упасть. Я не смотрела в конец коридора, туда, где виделись широкие двери спортзала. Я не могла этого вынести. Я боялась неизвестности и пустоты... Картинки в моей голове никак не складывались в общую историю, в хронологию событий.
Меня толкнул мистер Баннер. Он ничего не знал, ему было все равно и мне пришлось сделать этот шаг. Так я поняла, что могу это делать. Могу ходить по этому коридору, где должны были быть следы моего побега. Могу сидеть в этом классе. Могу сохранять видимость нормальной жизни ради Чарли. Это действительно было проще, чем я думала. Я помнила только разрозненные клочки, обрывки. Моя человечная память не пускала меня к событиям того вечера, не давала увидеть происходящее.
Но и у нее были свои секреты....
Когда вечером я приехала домой из больницы и умывалась, я впервые увидела его – шрам. Аккуратный полумесяц, лежащий вдоль ключицы и чуть выше нее. Бледный рубец. Я коснулась его пальцами, чувствуя ледяной холод кожи... и меня чуть не разорвало от попытки сдержать сдавленное рыдание, рвущееся из груди. Холод обжег мое сознание, возвращая все воспоминания об этом вечере... Каждый кадр – стиснувший мое дрожащее сломанное тело в объятиях Джеймс, горящие красные глаза рядом с объективом камеры, мерные шаги различимые из-под парты, лужа крови в которой я стояла... Каждое ощущение – весь тот нестерпимый пожар агонии, всю адскую непередаваемую боль, раздиравшую меня на куски, в сравнении с которой все было ничтожно; вспарывающие кожу зубы, выдирающие из нее вместе с кровью мясо и мышцы, рывок, заставивший мою ногу хрустнуть...
Этого было достаточно для меня, но память неумолимым потоком затопила мое сознания, вдавливая в пол скрючившееся на коврике в ванной тело. Она добивала меня, рисуя картины в его доме. Показывая, как целый день мы были безукоризненно счастливы, как мы шутили, как мы целовались... Я уже не сдерживала крика и слез. Я только молилась, чтобы Чарли не слышал их, чтобы вода, текущая ванной и раковине, перекрыла мой стон. А память все дальше затягивала меня, разверзнув бездну в моей груди. Она показывала мне каждую секунду моего существования с ним, с тем чье имя я теперь боялась называть. Но никогда не могла забыть.
Я думала, что так будет лучше. Что у меня нет другого выхода, если я больше не нужна ему. Первой моей осознанной мыслью после недели слез была только одна – я не хотела жить. Не в этом жестоком, несправедливом и сером мире, где нет его. Но я не могла так поступить с Чарли и Рене, я не могла бросить своего отца и мать... Я тогда я дала ему слово, что выполню его просьбу. Я буду беречь себя. Для них. Я начала есть, и пошла в школу. Я начала делать дела по дому. Я ответила на письма Рене.
И в первую же ночь все поменялось. Больше не было непроглядной черноты с адской болью, которая мучила меня каждую ночь. Не было сумбурного мельтешения картинок, звуков и ощущений. Теперь я знала и помнила все четко. Был только он – тот, кого я не помнила в той ночи. Тот, кого я не видела. Тот, с чьим именем я мечтала умереть. Я проснулась ночью, сотрясаемая крупной дрожью, на покрой подушке, не в силах прийти в себя...
- Эд... – почти простонал мой слабый голос, и меня свернуло в узел от боли и рыданий, нахлынувших с утроенной силой.
Я больше не пыталась назвать его по имени, я больше не могла говорить с ним, даже во сне. Это было проклятие – я видела его каждую ночь. Великолепного, прекрасного, такого, каким я помнила его из своих счастливых дней. И каждая новая, бессознательная попытка - я не могла контролировать себя во сне – назвать его по имени, словно раздирала меня на куски, развевая по ветру остатки. Это был мой кошмар. Мой великолепный кошмар, от которого я не могла отказаться.

 Отправлено: 07.11.09 19:41. Заголовок: 19 июля 2004 года п..

19 июля 2004 года
понедельник
[скрытый текст]


[совместно с Джейкобом Блеком]

Я не могла понять, что происходит.
Я звонила Джейку в субботу вечером, после того как вернулась из Лаа-Пуш, чтобы узнать когда могу приехать на следующий день; но Билли сказал, что Джейк заболел и у него сильная температура. Я звонила ему в воскресенье днем, чтобы узнать как он себя чувствует; но Билли сказал, что без изменений. Я хотела приехать, но индеец настоял, что Джейку слишком плохо и он может меня заразить. Я успоряла с минут 15. Я говорила, что могу привести лекарства, отвезти его в больницу или привезти ему доктора... Но Билли довольно резко сказал, что «у них все хорошо». У меня не укладывалось в голове как это «хорошо» может сочетаться с тем, что Джейк не может даже ответить на звонок. Я звонила снова в воскресенье вечером, но все повторилось. Я звонила сегодня утром перед работой и днем в обеденный перерыв. Но ничего не изменилось. Прежнее «у нас все хорошо, он просто болеет» сводило меня с ума.
И я понимала, что в этом больше, чем ненависть к собственному бездействию, когда моему другу плохо. Мне тоже было плохо. Тепла и света от присутствия Джейкоба не хватало мне. Я, словно разрядившаяся солнечная батарейка, начинала снова чувствовать обреченное угнетение, подступающие холод и пустоту. Я снова была эгоисткой. Но я действительно волновалась за него, за то как Билли с этим справляется, за то, что им наверняка нудна помощь...
Теперь я снова звонила и трубку долго никто не брал. Почему?.. Билли поставил определитесь и не хочет принимать звонки с номера Чарли? Или он так занят и ему долго добираться до трубки?.. А может, с ним что-то случилось?.. Он же так ограничен в движениях!.. Ключ от моего свежевыкрашенного старичка «Шевроле» был в руке, на плече уже висела сумка и я взялась за ручку двери, когда гудки наконец прекратились.
- Алло, дом Блеков... – голос Билли был так же серьезен, но совсем не так напряжен как в мои прежние звонки. Наверное, Джейкобу легче. Я надеялась на это.
- Билли! Это Белла... Здравствуй. Как Джейк?... – ответом была продолжительная тишина и тяжелое глубокое дыхание.
- Ему лучше. – наконец выдал старый индеец и вздох облегчения вырвался из моих легких, сердце волнительно забилось.
- Отлично! Билли, я так рада! Как он? Жар спал?...
- Да, жара больше нет. Температуры.. тоже. – мне показалось или Билли хмыкнул, словно какой-то только ему понятной шутке?
- Это замечательно. Я могу поговорить с ним?...
- Нет. – он отрезал это прежним грубым тоном, который резко контрастировал с его прежним настроением.
- Билли, я должна поговорить с ним! – настаивала я – Ему ведь лучше! Он может поговорить со мной хотя бы минуту.
- Он не может.
- Почему? – пауза задержалась.
- Он не хочет.
Я замерла пораженная, не слыша собственного дыхания, чувствуя только дрожащее сердце. Трубка сажалась в руке ещё крепче.
- Тогда пусть он САМ скажет мне об этом, Билли, - холодно и серо отозвалась я.
- Нет, Белла.
- Билли, я стою на пороге с ключами в руке. И если я не поговорю с Джейком сейчас, я приеду и сделаю это десятью минутами позже. – отчеканила я, угрожающе.
Какое-то время я слышала только дыхание старого индейца.
- Джейк? Тебя Белла. – нехотя проговорил индеец и мое сердце встрепенулось.
- Привет, Беллз. У меня все хорошо. Пожалуйста, будь осторожнее, и... - длительная пауза после однотонного хрипловатого голоса, - Тебе больше не стоит мне звонить.
- Джейк... – я пробормотала это слишком жалобно – Джейк, что случилось?.. – волнение не давало говорить спокойно, голос дрожал – Что я сделала не так?..
- Просто держись от меня подальше, - нерешительно выдавил Джейкоб и в трубке послышался скрип сжимаемой пластмассы.
- Джейк, я не хочу этого. – непонимающе пробормотала я – Я... я хочу быть рядом. - голос дрогнул и я повторила куда увереннее – Я хочу быть с тобой. – полевать, если он поймет это не так. Для меня не существует понимания «не так» в отношении него. Теперь не существует. Но почему? Что случилось?.. Зачем он так говорит?...
- Белла, попробуй успокоится, я желаю тебе добра! Понимаешь? - рявкнул Блек - Послушай, для тебя так будет лучше! И я... я... всегда буду... - казалось тяжелое дыхание, переходить в жалобный вой, - желать тебе только добра! - последний вздох и проводили короткие гудки телефонной трубки.
Ключи звонко брякнули о полочку, и я захлопнула дверь, тяжело дыша и глядя в пустоту. Это было необъяснимо и... абсолютно шокирующее. Я не понимала... Я так надеялась, что наш разговор что-то прояснит, что я успокоюсь... Но стало только хуже. Я смотрела на собственное отражение в зеркале около выхода и видела испуганное, бледное лицо с дрожащими губами. Девушка в отражении тихо сползла на пол у лестницы и уронила сухое лицо в ладони.
Я ничего не понимала.
Я держалась за мысль о том, что Джейку явно лучше. Его хрипловатый глубокий голос, был грубее обычного, но это было логично после простуды. Он явно был здоров, говорил бодро и... жестко. Он не хотел меня видеть. Была ли я настолько эгоистична, чтобы забыть о собственных потребностях, и просто радоваться тому, что Джейк здоров? Да, была. Я не могла сейчас так его... отпустить. Это было выше моих сил.
Из жуткого оцепенения мены вырвал звук подъезжающей машины. Чарли вернулся. Я торопливо подскочила, снимая ветровку, откладывая сумку и оправляя волосы. Ничего не случилось... я не буду показывать этого Чарли.
Пока не буду.

 Отправлено: 07.11.09 19:42. Заголовок: 19 июля 2004 года по..

19 июля 2004 года
понедельник

Я боялась этой ночи.
Cлишком сильные дискомфорт и тревога мучили меня весь вечер после звонка Джейку. Перерастая во всеобъемлющую панику, они медленно захватывали мое сознание, мешая спокойно наводить порядок на кухне и в гостиной. От волнения и желания поскорее занять и утомить себя, я дважды отскаблила ванную и раковину, начистив краны до блеска и введя Чарли в состояние беспокойства. Я старалась выглядеть как обычно, улыбаться ему, легко говорить, если он спрашивал и смеяться. Но выходило из рук вон плохо, и, воткнув в уши плеер с каким-то репом, я сделала вид, что занята. Избавив себя и Чарли от необходимости напрягаться. Наспех пожелав Чарли спокойной ночи, я с испуганно дрожащим, молодым сердечком поднялась к себе в комнату. Она была убрана идеально, и мне пришлось сразу лечь в постель, ожидая наступления ночи.
Cон не шел ко мне.
Он словно знал, что я жду его, что я готовлюсь и боюсь. И это было для него совсем неинтересно... Он выжидал. Чтобы когда я устану ворочаться на затвердевшей подушке, когда наушники выпадут из ушей и не будет сил их вернуть на место, когда глаза начнут слипаться, обрушиться на меня неконтролируемым потоком образов.

Их было двое. Я видела их обоих так ясно как никогда прежде - Эдварда и Джейкоба. Одно было великолепно в своей мраморной холодной красоте, в сиянии золотых глаз и мелодичных нотках бархатистого голоса. Другой был для меня теплым солнцем с красивыми крупными чертами и мускулами, темной кожей и задорным блеском карих глаз. Они оба сменяли друг друга, то и дело шепча мне слова, фразы, реплики – смутные, расплывчатые. Я слышала только мелодию, плавное и волнительное звучание двух голосов, наперебой зовущих меня...
...зовущих меня по разные берега от шаткого веревочного моста, перекинутого над огромной черной бездной. Моей бездной... Я стояла посреди шатающегося моста, качаясь от порывов холодного обжигающего ветра. Маленькое неуверенное сердце испуганно стучало в груди. Озябшие пальцы сжимали толстый жесткий канат, пытаясь удержать меня от падения.
- Беллз, хэй!.. – хрипловатый счастливый голос Джейка окликнул меня, и я испуганно всматривалась в левый берег, пытаясь рассмотреть друга. Он был там – я чувствовала его тепло, хотя он был почти в пятидесяти футах от меня. Я знала, что его тепло – кожи, рук, глаз, может согреть меня и дать спокойствие. Я хотела этого. И стоило сделать один неуверенный шаг в его сторону, как бархатистый голос с другого берега мягко и уверенно ободрил меня.
- Будь счастлива... – вновь пожелал он мне, и я дернулась к другому берегу, резко развернувшись на предательски качающемся мосту. Он тоже был там. На противоположном берегу стоял великолепны Эдвард, с моей любимой улыбкой, с его всепоглощающим золотым морем глаз. Я готова была кинуться к нему, рвануть из всех своих слабых человечных сил. Я не успела сделать и шага...
- Ты не нужна мне больше. – тихо и равнодушно произнес его голос и я отпрянула испуганно назад, запинаясь о неровные доски качающегося моста. Бездна внизу довольно ухнула, завывая и почти засасывая меня вниз. Я медленно испуганно отступала, неверяще глядя в золотые похолодевшие глаза. Я нашла в себе силы повернуться лицом к другому берегу – теперь он был ближе. Фигура Джейкоба все ещё возвышалась над скалой и видела отстраненный тяжелый взгляд.
- Я не хочу видеть тебя. – хрипло и сдержанно выдавил Джейк, словно борясь с внутренним желанием крикнуть это. И я задохнулась, потому что слабое тихое сердце, подаренное Джейкобом замерло, не желая больше разгонять кровь по моим венам и заставлять себя биться.
- Нет, Джейк... – я умоляюще смотрела на друга, скрестившего на груди руки – Я же обещала.. я попытаюсь... – я торопливо и сипло шептала слова, глотая горечь слез – Я правда попытаюсь. Я тоже тебя люблю и...
- Я не хочу видеть тебя. – грубо выкрикнул он в ответ и я истерично всхлипнула, отпрянув в испуге.
- Ты не нужна мне больше. – меня ударил в спину голос Эдварда и я снова схватилась обеими руками за жесткий канат, сжимая его до боли, до крови на руках - Я не хочу видеть тебя. – вторил ему Джейкоб и я судорожно ссутулилась над слабой огородной шатающегося над бездной моста, пытаясь удержать себя от падения - Ты не нужна мне больше. Я не хочу видеть тебя. Ты не нужна мне больше. Я не хочу видеть тебя. Ты не нужна мне больше. Я не хочу видеть тебя. – голоса перебивали друг друга, вторили, сливались, снова то уступали друг другу, то перебивали - Ты не нужна... Я не хочу видеть... Ты не нужна мне больше. Я не хочу видеть тебя. ...нужна мне больше. ...не хочу видеть тебя. ...не нужна... ...не хочу..
- Нет.. пожалуйста! Пожалуйста! Нет... не надо.. пожалуйста!.. пожалуйста!.. нет! нет!! нет... я прошу!.. не надо! Нет.. нет!!.. – я судорожно шептала просьбу им обоим, не в силах справиться с истерикой, бьющей и тело. Бездна подо мной завывала все яростнее, перекрывая все голоса, кроме моего собственного, просящего, умоляющего...

 Отправлено: 06.12.09 20:13. Заголовок: 27 - 28 июля 2004 го..

27 - 28 июля 2004 года

Это было так знакомом и легко – сидеть у него на коленях, прижавшись к теплой груди. Чувствовать, как холод и чернота моей бездны тщетно пытаются отвоевать место в моей груди, но их не пускает молодое и уверенное сердце, подаренное Джейкобом. Моим Джейкобом... моим светом и теплом. Моим солнцем.
Я могла сидеть так вечно. Мы просто были вместе. Мы болтали, шутили, смеялись, ждали, пока приготовится ужин, поспевающий в духовке. Я то и дело отлучалась проверить как там курица. Снова садилась рядом, и мы снова болтали. Джейк задевал меня шуточками про возраст, но я и не отпералась... за последние дни я заметно помолодела... Я действительно... помолодела. По крайней мере, внешне. Я так легко и весело улыбалась и смеялась, так просто и легко была рядом с ним. Это было естественно и совсем не трудно. Мне нравилось быть с ним.
Я снова сидела рядом с ним на диване, шутливо тыкая пальцем в плиточки на торсе Джейка. Он смеялся в ответ, а потом перехватил мою руку. Осторожно, но цепко взял вокруг запястья своей огромной ладонью, и замер. Карие глаза внимательно смотрели в мои, словно ждали чего-то. Я неуверенно усмехнулась, пробормотала что-то и замерла. Джейк ослабил захват, мягко вложил мою ладонь в свою, и нежно прижал к щеке, прикрыв глаза. На миг поджал и прикусил губу, словно досадуя о чем-то... Кожа его лица горела под моими пальцами, но я задрожала.
Мне стало холодно и страшно... А когда он открыл глаза – я не успела испугаться.
Он смял меня, как океанский вал, сокрушил как неудержимая стихия. Я не смогла понять, в какой момент его губы уже целовали меня, его руки касались моей кожи, и жар его тела захватил меня в кольцо сильных объятий. Я хотела вырваться, я испугалась... а потом он словно успокоился. Словно понял, что вот она я – в его руках,
Что никто и никогда больше не отнимет меня у него, что не существует никого, кому я была бы так же нужна как ему, никого кто бы любил меня также как он...
Жар нарастал... и он был не только снаружи. Он был внутри меня.
Рука Джейкоба настойчиво, но теперь уже мягко положила мою руку на его плече. Вторая обхватила меня поперек талии, обжигая кожу своим теплом под тонкой тканью футболки. Он прижимал меня к себе так неудержимо, с таким желанием, с такой отчаянной надеждой, с таким восторгом... Он упивался нашей близостью, тем, что я оказалась буквально вдавлена в мягкие подушки старого дивана.
Я чувствовала как бешено бьется сердце Джейкоба и как мое собственно догоняет его в своем пока ещё медленном, испуганном ритме. Голова начинала кружиться, а его губы становились все увереннее и сильнее. Джейк и не думал сдерживать себя... он так беззастенчиво, так восторженно целовал меня, что я не могла не ответить.
Откровенное и сильное желание Джейкоба неожиданно сдавило меня в испуганный комок боли.
Эдвард никогда так не целовал меня...
Никогда не позволял своим рукам касаться моей кожи, нарушая границы приличия. Никогда не позволял сжимать меня в объятиях до щемящей боли, которая почему-то начинала нравиться. Никогда не позволял себе так неистово сокрушать мои губы поцелуями, смакуя каждый вздох, покусывая...
Дрожь внутри меня забилась истерикой, но я не могла вырваться из сильных властных объятий. Я только хотела, чтобы это были другие объятия. Не его. Я хотела, чтобы это не его губы сейчас ловили мое дыхание, чтобы не его рука ласкала кожу...
Я плакала, и на губах смешались слезы и его дыхание. Я шептала, чтобы он отпустил меня, но не хотела, чтобы отпускал. Я дрожала от страха, боли и желания. Я хотела, чтобы это не заканчивалось.
Но я отчаянно, безумно думала о том, что это не Джейкоб.
Безумие прервал всего один звук – входная дверь. Мы подскочили оба. Я слышала как бьются наши сердца, как тяжело даются легким спасительные прохладные вдохи свежего воздуха ворвавшегося в дом... И все исчезло – звуки, желания. Чувства. Остался только он – стоящий в проеме двери. Смотрящий мне в глаза.
- Эдвард?... – я просипела его имя не в силах сделать шаг, и чувствуя две влажные дорожки на щеках, но боясь даже сморгнуть, потерять это видение – Эдвард.. – мученический стон боли сорвался с моих губ и я рванулась вперед, но горячая рука удержала меня за запястье и только сейчас я снова ощутила присутствие Джейкоба.
- Пусти меня! – слезно выпалила я, не оборачиваясь, но рука жестко держала меня подле себя и вторая обвила за талию, прижимая к разгоряченной груди – Джейк, пусти меня! – в слезах закричала я – Пусти меня! Пусти, меня Джейк, пожалуйста! Джейкоб, я прошу! Не надо... Пусти меня к нему!...
- Белла... – укоряюще прошептал он мое имя, и бархатистый голос вскрыл все швы на затянувшихся ранах, оголяя пустоту вместо сердца.
- Эдвард... Нет, я... Эдвард...
- Он тебе не нужен, - хрипло прошептал Джейк, обдавая мой затолок горячим дыханием, но я забилась в его руках, беспомощно пытаясь вырваться:
- Джейкоб, нет! Пусти меня! Пусти меня к нему! Я не хочу!.. Не надо! Пожалуйста!...
- Нет Белла... – тихо отозвался мягкий голос, и я замерла в горячих объятиях, дрожа от холода.
- Пожалуйста, Эдвард... Я.. я... я... люблю тебя... Пожалуйста...
- Нет, - он грустно качнул головой, криво улыбнулся и просто вышел, заперев за собой дверь.
Я смотрела на старое, в облупившейся краской дерево и плакала. Слезы рвались наружу, они душили меня и я с новой силой задергалась в сильных руках, требуя освободиться.
- Джейкоб, пусти меня! Хватит! Пусти! Я хочу к нему! Я люблю его! Пусти! Пусти! Пусти меня, Джейк!...
- Белла...
- Пусти! Нет! Пусти меня к нему!...
- Белла, Белла это я...
- Нет, я не хочу, пусти меня!
- Белла!..
Я испуганно дернулась... и проснулась.
Это была моя комната, я лежала, запутавшись в сбитом одеяле и покрывале, а на краю сидел Чарли, озадаченно и напряженно вглядывающийся в мое лицо в свете лампы.
- Дочка...
- Прости пап... - просипела я, глотая слезы и пытаясь извиняюще улыбнуться.
- Белла... - горько вздохнул Чарли, пожав губы - Ну когда ты забудешь его?...
Я смотрела в глаза отца и не видела их. Мои собственные застила пелена серых мутных слез и я не знала что ответить.
Я знала, что ему не понравится правда... Но я не могла лгать ему. И себе...

 Отправлено: 07.01.10 23:32. Заголовок: 8 августа 2004 года ..

8 августа 2004 года
воскресенье

Я проснулась от ощущения затекающих рук и ног. Тело приятно, а кое-где и не очень тянуло и ныло. Ну а чего стоило ожидать, если я вторую ночь засыпаю поверх покрывала, в одежде и обуви?... Определенно ничего хорошего. Я долго потягивалась. кряхтела и разминала кости, прежде чем совершить покорение лестницы.
Наспех взлохматив волосы и одернув мятую рубашку, я пошатываясь спустилась вниз.
- А, чччерт! - отчетливо донеслось с кухни, и по полу пополз белесый, специфически пахнущий, словно стеклянный дымок.
- Ох, папа-а-а... - горестно протянула я подходя сзади и участливо глядя на остатки утренней яичницы, - Нужно наливать масло на сковородку. - совсем как маленькому ребенку объяснила я, подхватывая с плиты пригоревшую сковородку и безжалостно заливая её холодной водой вместе с жалким подобием еды - Садись, я сама все приготовлю. Яйца ещё остались?..
- Да... - буркнул Чарли - но не зло и не раздраженно, а как-то даже пристыженно и... смущенно?..
Отойдя от плиты, он выдвинул стул и присел на него, откинувшись на спинку.
- Хорошо. - я обернулась к нему с миролюбивой улыбкой - Мог бы сразу меня разбудить. Уже ведь 10 часов! ума не приложу. как ты дотерпел до этого времени и я проснулась вовремя. А не когда горел бы весь дом, - беззлобно рассмеялась я.
- Белла, у тебя каникулы. Отдыхай. Да и... я сам-то не так давно проснулся... Просто хотел, ну...
Чарли все мямлил и мямлил, а потом, словно сказав себе: "Соберись, тряпка! Это же твоя дочь, а не вооруженный тридцатью килограммами тротила террорист!" наконец-то договорил: - Я хотел с тобой помириться.
- Ты что?..- я замерла у открытой дверцы холодильника, нарушая мною же и установленное "дверцу долго не держи и не пялься, это не телевизор".
Удивленный взгляд скользнул по неожиданно мягкому и немного скованному лицу отца. Он что действительно хотел... помириться?... Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Почти так же неожиданно и приятно, как и мой разговор с Джейком.
Улыбнувшись, я отозвалась, закрывая холодильник:
- Тогда тем более не стоило рисковать своим здоровьем и благосостоянием.
- Я думал, что с приготовленным завтраком это будет быстрее, если ты все еще дуешься на меня, - проворчал Чарли. И тут же поспешно добавил: - Но это не означает, что я признаю, что я неправ! Я прав, Белла! И ты сама это прекрасно знаешь!
Первой моей реакцией был смех - искренний, тихий и веселый. Я рассмеялась себе под нос. отмывая сковородку и сноровисто возвращая на плиту, чтобы приготовить нормальный завтрак. Нужно было ещё нашинковать овощи, бекон и натереть сыр.
И почему я думала, что он легко поменяет свое мнение?..
- Прав в чем, папа?... - осторожно уточнила я.
- В том, что он поступил подло и плохо по отношению к тебе. И я прав, что не желаю поэтому видеть его в своем доме. И... на твоем месте, я бы его не простил... - Он чуть помолчал и еле слышно добавил: - По крайней мере, так легко...
- Папа, это мы уже обсуждали. - мягко, но серьезно отозвалась , готовя остальные ингредиенты завтрака.
- Да, обсуждали. И я все равно не доволен... Ох... - Чарли вздохнул и махнул рукой. - Белла... Ты же понимаешь, что я просто беспокоюсь о тебе. Потому что, ты - моя дочь, и я тебя люблю. Я не хочу, чтобы ты страдала... а память у меня хорошая.
Тяжелый вздох сорвался с торопливо поджатых губ. Это не будет легко. Но сегодня он хотя бы настроен мирно.
- Пап, именно потому что у тебя хорошая память... я надеюсь. что ты поймешь. Я не смогу пережить такое снова. - я говорила тихо и максимально отстранен но, без боли или раздражения в голосе, просто серо.
- Да, я знаю... И понимаю. Я ведь не застрелил его, верно? - впервые за все утро на губах Чарли появилась ухмылка.
- Папа! - возмущенно охнула я, поспешно бросая нож и кусок ветчины, чтобы обернуться...
... и скептически скорчить рожицу, усмехнувшись такому привычному и родному лицу. Вот теперь я узнавала своего отца. Это было больше похоже на его привычное настроение, состояние и выражение лица. Теперь я точно могла сказать. что разговор пойдет как надо.
- Спасибо. - скептицизм сменился благодарностью, - И прости, что я вчера... кричала на тебя.
Глаза Чарли чуть сощурились, внимательно осматривая дочь, словно он о чем-то задумался.
- Ты действительно... так сильно его любишь?..
Я уткнулась спиной в кухонную тумбу для готовки, неловко схватившись пальцами за столешницу. Ещё вчера я объясняла это Джейкобу. Позавчера - я пыталась объяснить, показать и доказать это Эдварду. Но я не думала, что придется снова объяснять это Чарли. Я ведь вчера итак сказала это. Я как пощечиной ударила его этим фактом - неоспоримым и непоколебимым. Но почему-то было куда проще сказать это вчера. Ни во время тихого семейного разговора. А не вот так, глядя в глаза.
Я бы могла рассказать, как много сил я потратила, чтобы прошлой весной добиться от Эдварда. Как я готова была отдать за него жизнь. За него и его его семью. Как я готова была стать "монстром" только бы быть с ним. Но меня связывало обещание. И конечно же страх того, что Чарли не вынесет всей правды.
Я могла сказать только одно слово.
- Да.
Долгую минуту отец внимательно смотрел на дочь. То, о чем он думал - пусть навсегда останется только в голове Чарли. Но, судя по всему, он пришел к определенным выводам, потому что он поднялся, подошел к ней и, чуть помедлив, оставил смущенный поцелуй на лбу у Беллы.
Еще секунду провисела тишина - а потом Чарли немного наигранно весело хлопнул в ладоши.
- Ну, так что там с завтраком?
Я не знала как на это реагировать. Я ожидала бури недовольства, споров, возмущения, гнева, может быть даже нового скандала с бойкотом или домашним арестом. Но у меня было полное ощущение, что Чарли... благословил меня. Как не страшно и странно, это звучало. Мне казалось, что это было полное и безапелляционное согласие на мое чувство к Эдварду, на то что я с ним.
Но внутренний голос подсказывал. что если я и отделалась неожиданно легко... то Эдварду не стоит обольщаться на этот счет. Ему ещё только предстоит столкнуться со стеной по имени Чарли Свон. Особенно, если он вдруг всерьез намерен сделать мне это дурацкое предложение....
- Он будет готов в минуту, сэр, - я торопливо отсалютовала в духе курсанта полицейской академии и снова взялась за готовку.
- Отлично! - воскликнул шеф, снова падая на стул. - Надеюсь, вы меня не разочаруете, мисс!
- Я.. очень постараюсь, сэр. - с некоторой заминкой отозвалась я, усмехаясь тому, как двусмысленно прозвучали наши последние слова.
Для меня, по крайней мере.
- Я надеюсь! - подмигнул Чарли.
Я ничего не ответила, благоразумно промолчав и просто приняв сказанное к сведению. Дорезав ингредиенты и ссыпав и месте с яйцами в сковородку, я старательно потерла сыр и закрыла все это пиршество крышкой, убавив силу комфорки. Пока закипал чайник, я выставляла на стол приборы.
- Ты вчера так поздно вернулся... Все время был у Клирвотеров с Билли?
- А?.. Да... Сидели, байки травили. Старались подбодрить Сью. - Чарли вздохнул. - Ей сейчас тяжело, мы и стараемся как можем...
- Это правильно. Ты молодец, папа. - я ободряюще улыбнулась.
- Ну так... Женщина одна осталась, с двумя детьми. Она человек-то хороший, жалко ее. Несправедливо это...
Я вспомнила Лею, набросившуюся на меня возле дома Эмили и потупила взгляд.
- Несправедливо...
Мы немного помолчали.
- А, кстати... Ты ведь знаешь Сэма? Друга Джейкоба? У него свадьба скоро - вся резервация гулять будет.
- М, да я знаю... - я не могла так же радостно реагировать на эту новость, зная оборотную сторону этого праздника... и это слово! Меня аж передернуло.
- Билли меня приглашал. А ты не хочешь пойти?
- Не знаю. если Сэм или Эмили пригласят... Или Джейк. - я отвернулась к так вовремя закипевшему чайнику.
Чарли усмехнулся.
- Думаешь, они будут против, если я приведу с собой дочь?
- Думаю, что будет вежливо если они сами решат, папа. - укоризненно глянула я на него, - Ты конечно шеф полиции, но это... личное. С... - я тяжело вздохнула, - С-свадьба это личное.
- Ну... если для тебя это так принципиально, - пожал он плечами, не став долго спорить.
- Я просто не хочу навязываться. папа. - миролюбиво отозвалась я, - Все-таки я их совсем недавно знаю... Пусть сами решат. - я приподняла крышку и из-под нее повалил ароматный плотный пар - М-м-м-м... кажется, готово. Тарелки на первую позицию! - бодро скомандовала я, выкладывая свежеприготовленное блюдо на подставленные тарелки, - Приятного аппетита, папа.
- Хех... И тебе, повар ты мой... м-м-м-м... талантливейший!
- Спасибо, пап. - улыбнулась я, присаживаясь на свое место и принимаясь за "беконо-не-содержащую" половинку яичницы а своей тарелке - Сегодня ты опять в ЛаПуш поедешь? - поинтересовалась я. как только первый аппетит, не дающий говорить, был удовлетворен.
- Нее-е-ет, сегодня же открытие бейсбольной лиги! - воскликнул Чарли, словно знание этого было само собой разумеющееся.
- Ох, ну да. - я кивнула с улыбкой, - Джейк привезет Билли?
- Надеюсь, что да. Он обещал!
- Ну раз он обещал - привезет.
- Джейкоб в последнее время не сильно балует отца вниманием. Ох... - Чарли меланхолично подпер щеку ладонью. - Растете, вы, дети... Даже родителям времени не уделяете - дела, дела...
- Он сейчас много общается с друзьями... и что-то опять чинит в гараже. - я глотнула горячего шоколада, - Я была у него вчера - как всегда копался в чем-то для меня непонятном.
- Хех... Ну, где мальчишки - там железки!
- Точно, - я снова улыбнулась, - Мне сегодня побыть дома?.. Приготовить вам что-нибудь? Курицу с картофелем фри?
- Да нет... - махнул рукой Чарли. - Мы обойдемся своими закусками.
- Может в магазин съездить?... Или у вас все есть?
- Не волнуйся, - уверил дочь Чарли. - У нас все при себе!
- Ну хорошо, - я капитулировала - Значит, я.. свободна на весь день?..
- Да, можно сказать и так.
- Тогда я... я поеду... к Эдварду. - осторожно предложила я, - если ты не против.
- А я имею право быть против? - вопросительно поднял бровь Чарли.
- Д-да... - несколько удивленно отозвалась я, - Ты же сказал... что тебе все это не нравится.
Чарли вздохнул.
- Не нравится... Но если я сейчас запрещу тебе встретится с ним, то ты останешься дома и будешь скучать, потому что тебе не интересны наши мужские дела, даже такие невинные, как бейсбол... Или ты пойдешь гулять с Джейкобом?..
- Ну... он говорил, что ближайшие две недели мы реже сможем видеться, - я почти не врала, - Но я была у него вчера. до того как... И звонила вечером. - я замолчала, понимая, что не сказала точного ответа и всеми силами ищу аргументы уехать к Эдварду.
И Чарли это видел. Покачав головой, он воткнул вилку в яичницу.
- Едь...
- Спасибо, папа. - я улыбнулась ему, торопливо допивая горячий шоколад и убирая за собой посуду в мойку.
Тихий смешок.
- Да уж, глупая ситуация... Благодарность за то, что разрешил встретится с возлюбленным. Как будто в начале двадцатого века живем...
- "Возлюбленным"... - со смешком повторила я, - Папа тебе надо реже общаться со Сью. Ты становишься совсем сентиментальным. 
- Ну простите мою неосведомленность! - Ни капли раскаянья в голосе. - А, да, вы же сейчас так не говорите... Б-о-й-ф-р-е-н-д. 
- Папа! - я больше усмехнулась, чем возмутилась, - Я не считаю это слово подходящим. 
- О, это определение тебе тоже не нравится! - Казалось, Чарли искренне веселится. - Как же его тогда называть? 
- Н-не знаю, - в тон отцу отозвалась я со смехом, - Кавалер? Спутник? 
В голову врезалось откуда ни возьмись пугающее и неожиданно четкое....
Жених. 
Пеня передернуло. Чашка звонко ударилась о мойку, но не разбилась. 
- Только не говори, что начала перечислять про себя все искусственные спутники Земли и остановилась только на третьем... - Смешок. 
- Нет я добралась даже до российских 600. после того как вспомнила 700 американских, - клятвенно заверила я отца. 
- Дочка, ты гений! 
- Ты только это узнал?.. - поддела я его смеясь. 
- Ой-ой-ой, все, ладно! Уговорила вусмерть, не помню, с чего начали!
Чарли поднялся с места, поблагодарил за завтрак. По крайней мере, настроение у него теперь было очень хорошее. 

 Отправлено: 08.01.10 14:39. Заголовок: 9 августа 2004 года ..

9 августа 2004 года
понедельник, вечер
[скрытый текст]


[совместно с Джейкобом Блеком]

Когда я оказалась дома, все мысли сегодняшнего дня с новой силой нахлынули.
Наверное, из-за того, что я была одна. Снова не было Чарли. О котором я могла бы позаботиться. Приготовление ужина заняло не так много времени, как я бы хотела. И не спасало от мысли. Наоборот, они в усиленном режиме штурмовали мое сознание.
Я была... разочарована?.. обижена?.. оскорблена?.. недовольна?..
Все сразу.
Я была в недоумении.
В моей голове никак не укладывалось, что Эдвард может ещё почти год лишать себя возможности быть со мной только из-за какого-то принципа. Что я больше не почувствую его рук на себе так откровенно и искренне, что не смогу ощутить этот восторг от каждого ласкового жеста и нежного поцелуя. Что его губы и руки никогда не зайдут за границу ткани на моем теле. Это было полным безумием. Я сходила с ума от раздражения, когда снова думала об этом.
Мне так хотелось выговориться... Но единственной подругой, с которой я бы и могла заикнуться о подобном... была Элис. А её реакцию я могла предвидеть и без её дара.
Джейк?.. Я могла с ним говорить о чем угодно.. раньше. Теперь я не знала, как говорить с ним. О таком?! Нет. Я не была настолько глупа и жестока.
Но я остро чувствовала желание поговорить с ним. Услышать успокаивающий хрипловатый голос лучшего друга и на время забыть о досадном требовании, выдвинутом Эдвардом. Решение пришло ко мне, когда я уже схватила со стола телефонную трубку, торопливо набирая номер дома Блеков.

- Да? – после семи длинных гудков в трубке послышался голос Джейкоба, звучавший чуть тише обычного, - Белла, это ты? – тут же последовал следующий вопрос. Судя по интонации, настроение у Блэка-младшего колебалось в промежутке между «хорошим» и «очень хорошим».

- У моего друга оборотня новые способности и он теперь узнает людей по их дыханию? - не слишком убедительно рассмеялась я, - Да, это я. Как ты? Прости, что не позвонила вчера...
- К сожалению, нет – на другом конце провода послышался довольный смешок – Просто в последнее время телефон в нашем доме используется в основном для разговора со Свонами.
Голос друга на несколько секунд прервался, и откуда-то издалека донеслось его немного снисходительное «Да-да, конечно».
- Извини – вновь зазвучал в мембране его голос – Билли передает тебе привет – пояснил Джейк свое недолгое «отсутствие»
- У меня все хорошо, вчера завозил отца к вам. Кажется, наши отцы остались вполне удовлетворенными открытием нового сезона. А ты как? С пользой используешь последний месяц каникул? – юноша-оборотень весело фыркнул.

- Ну, по крайней мере стараюсь... ничего не упустить. - хмыкнула я, вздохнув и тихо добавила себе под нос, - Но это не очень то получается. - голос снова стал громче, и я старалась придать ему радостность и дружелюбие, - Передавай привет Билли. Я вчера предлагала Чарли, чтобы я осталась дома и приготовила что-нибудь, но он отказался.

- Белла, Чарли просто все успел убрать к твоему возвращению, и ты не увидела, во что эти два болельщика превратили вашу гостиную. Срочно сажай своего отца на недельную диету и корми его по утрам отварным рисом, иначе к концу нынешнего сезона он не влезет в патрульную машину – судя по звуками, донесшимся после этих слов, молодой индеец получил от своего любящего отца по голове, издав при этом насмешливое «ай».

- Ну, ладно… - голос Джейка стал серьезным и настороженным – Беллз, у тебя неприятности?

- Обязательно, ему это понравится, - скептически отозвалась я и подавила очередной вздох, чтобы, не меняя тона на той же интонации произнести насквозь лживое, - Нет, что ты... все в порядке.
И досадливо закусить губу. Я же хотела поговорить с ним, я хотела, чтобы мне стало легче. Но сейчас было только хуже. Такой веселый и довольный, Джейк был совсем не настроен на подобные беседы. Да и я не хотела загружать его своими собственными проблемами. Сейчас мое желание позвонить ему, этот порыв как-то противно и мелко меня раздражали. Мне хотелось бросить трубку, но я никогда бы не стала делать этого.

- Белла – в этот раз Джейк произнес мое имя настойчивей, даже требовательно – я по твоему голосу слышу, что у тебя явно не все в порядке. Поэтому даю тебе на выбор два варианта: либо ты сейчас рассказываешь мне все, либо я приезжаю к тебе, и там ты все равно мне все расскажешь. Выбирай – предложил он непреклонным тоном, правда через несколько секунд его голос смягчился и в нем послышались упрашивающие нотки.
- Неужели это что-то, о чем нельзя поговорит даже с лучшим другом?

Я гулко втянула воздух носом.
Именно.
Об этом я, к сожалению, не могу рассказать даже лучшему другу. Если не хочу ранить его чувства. Потому что знаю, как сложно ему быть в рамках этого определения - «лучший друг».
- Д-да, - я с очередным вздохом выбрала честность, - Есть кое-что... и я не уверена, что тебе нужно об этом знать. Просто потому, что я хочу, чтобы ты остался моим лучшим другом. Прости меня, Джейк. Но это правда... кое-что неприятное, и я так хотела просто... поговорить.

- Ох, послушай… - судя по молчанию, последовавшему за этими словами, Джейк подыскивал нужные слова -… ну а зачем по-твоему нужны друзья? Ладно, ты не можешь мне рассказать всего, значит это что-то личное. Но, судя по твоему голосу, ты в чем-то сомневаешься, верно? Вы поспорили? – он даже голос понизил до почти до шепота, так ему хотелось, чтобы этот вопрос прозвучал как можно мягче. И не «поругались», не «повздорили», а именно «поспорили»…

- Можно и так сказать, - хмыкнула я, - У нас разные точки зрения на один вопрос.

- Всего на один? – голос на том конце провода повеселел – так вы счастливая пара, если в таком возрасте у вас только один камень преткновения.

Было так странно слышать от Джейка это... «вы... пара...». Это вообще было очень странно слышать. Я снова только привыкала к мысли о том, что знаю, с кем хочу проводить каждый вечер, каждое утро. Что мне есть, кому звонить и у кого бывать в гостях, с кем ужинать или ходить в кафе или кино. Все так неожиданно и резко поменялось.
И так неожиданно... Джейкоб принял все это. И вот уже он утешает меня, когда я запуталась в этом всем.
- Да, наверное... Но почему-то этот камень оказался самым большим валуном. Как тот что на диком пляже около старой поваленной ели. - я припомнила огромный валун на котором вольготно могли сидеть компания ребят и с которого было удобно прыгать - он стоял на окончании небольшой косы из гальки.

- Большим, говоришь? Да, тот камень большой… – задумчиво согласился хрипловатый голос, и вдруг весело хихикнул – Белла, у тебя есть под рукой стакан с водой?
- Эм... н-нет, - недоуменно отозвалась я, - Но я могу налить...

- Сделай это, пожалуйста - попросил Джейк - только наливай полный...

Я невольно хихикнула в трубку, недоуменно поглядывая на нее. Не сошла ли с ума?.. Зажав её между плечом и ухом, я подошла к графину и налила полный прозрачный стакан прохладной воды.
- И?.. - я покачивала стакан в руке, опираясь бедром о столешницу и гадая, что задумал Джейк.

- Так вот… - продолжил Джейкоб, как ни в чем не бывало -… полный стакан – это твои чувства к Эдварду до момента вашего спора. А теперь отпей из стакана ровно столько воды, насколько они изменились. Только будь честной сама с собой. Прислушайся к себе и не поддавайся чувству обиды.

Я снова истерично хихикнула, чувствуя себя на приеме у психоаналитика. А ведь Чарли когда-то хотел меня к нему отправить... В самом начале, в марте. Оказывается, не было нужны искать специалиста на стороне. ЛаПуш теперь мог быть не только неофициальным «инкубатором охраны правопорядка и защиты лесов от хищников», но и центром психологической практики. Рука дернулась от смеха, и налитый почти до самых краев стакан, чуть плеснул на меня, оставляя мокрое пятно на рубашке.
- Ох.. ч-черт... я.. неуклюжая! - пробормотала я в трубку, выравнивая стакан в руках и замечая, что содержимое уменьшилось не больше чем на десятую часть.
Я посмотрела на стакан.
Изменились ли мои чувства к нему?... Определенно да. Ко всему, что я чувствовала прежде - ко всей той тяге и любви - добавились обида, раздражение, непонимание, горечь, боль, немного ярости... Но... я не стала любить его меньше нет. Я не могла сказать что не хочу видеть его. Это желание стало только сильнее и мучительнее от осознания того, что даже при встрече я не смогу получить то, что так хочу - его.
- А долить туда можно? Ну... гипотетически, потому что места нет. - поинтересовалась я.

- Если хочешь, можешь взять второй стакан – хмыкнула телефонная трубка задорным голосом молодого оборотня. Джейкоб явно в данную секунду с трудом сдерживал рвущийся наружу смех - Вот видишь, ничего не изменилось. А ссоры будут неотъемлемой частью вашей совместной жизни – Джейк тихо вздохнул, после чего заговорил еще бодрее – Просто вы оба упрямые и у вас немного разные характеры. Вам придется долго учиться искать компромиссы, уступать друг другу. Но это нормально, Беллз. Если тебе мало одного стакана, то одна ссора ровным счетом ничего не изменит – голос молодого Блэка оборвался, и из трубки донеслись громовые раскаты смеха, - Ох, прости… - еще не отойдя полностью от веселья, простонал он в трубку через минуту -… просто Билли случайно услышал часть фразы… ну, про то, что тебе мало одного стакана… он сделал такое лицо… - Джейк вновь рассмеялся, но на этот раз его веселье было непродолжительным.
- Ну вот, завалил весь сеанс внушения, да? – немного виновато поинтересовался он, вновь обретя способность говорить.

- Н-нет, - сквозь смех отозвалась я и сделала глоток воды, уменьшая содержимое стакана - все равно тест уже пройден, - А тебя пора записывать в личные психоаналитики. Только объясни все Билли. Я не хочу чтобы вечером шеф полиции устроил мне тест на трезвость по полной программе.

- Обязательно – весело откликнулся индеец– мне, знаешь ли, тоже не хочется, чтобы Чарли думал, будто бы я учу его драгоценную дочурку пить. Посадит на цепь и глазом не моргнет.

- Тогда я могу быть спокойна, - довольно отозвалась я, отставляя стакан и перемещаясь обратно - на продавленные подушки дивана, - Джейк, ты... - я со вздохом плюхнулась на диван, подминая под себя ноги, - Сто раз прав... Но это... Он просто слишком... - я не знала, какое слово сказать, что бы не выдать предмет разговора и не ранить его чувств - Упертый... И он... Иногда мне кажется... Ох... - я не знала, как это сказать.

- Ну-ну... – подбадривающее прозвучал голос из трубки -… что иногда тебе кажется? Говори смелее, я же на сегодня записался в твои личные психоаналитики. А у врача надо говорить правду.

- Я не могу, Джейк... - тихо и жалобно извинилась я, - Прости, что затеяла этот разговор. Я просто не могу всего рассказать. Это.. тебе не понравится и это... личное. - в какой-то момент я понадеялась, что Джейк сам поймет о чем я могу говорить.
Но это было так нелепо. Он не мог представить всего, что случилось. Понять что так сильно меня мучает. Да, он хорошо меня знал. Да, он понимал меня как никто другой... Но это было все-таки слишком выходящее за рамки того, что я могла с ним обсуждать.

- Белла, Белла… - Джейк разочарованно вздохнул и что-то промычал себе под нос.
- У вас проблемы в интимной сфере? – неожиданно выпалил он с такой скоростью, словно старался поскорее выдавить из себя эти слова. И тут же начал сбивчиво извиняться – Ох, прости, Беллз, это не мое дело…. Не мне туда лезть… Я просто переживаю.

Я неловко замялась, чувствуя неправильность происходящего. Подо мной неожиданно стало жарко... Именно на этом диване.. я целовалась с Джейком. На нем я чувствовала желание Джейкоба, чтобы мы были... больше чем друзья. Поспешно сорвавшись с места, я чуть не запнулась о столик охая и кряхтя. Замерла у лестницы, неловко держась рукой за шишечку на конце перил, не зная что сказать.
- Нет, Джейк. - в конце-концов я не врала, но и не говорила правды, - Нет, - я усмехнулась беззлобно и чуть нервно, - Проблем не может быть с тем, чего нет.

- Та-а-ак… - друг явно собирался с мыслями после такого признания -... судя по твоему голосу, неудовлетворенной стороной являешься именно ты. Проблема в том, что он… - Джейк замялся на несколько секунд, а потом смущенно спросил -… воздерживается?

- У тебя там Билли далеко?! - нервно хохотнула я, истерично мусоля в пальцах шлифованный шарик из дерева.

- Да, он в комнате, и у него орет телевизор. Можешь смело говорить начистоту – почему-то его голос звучал немного обиженно.

- Джейк... - нежно протянула я, вздохнув, - Ты самый... понимающий. - я расписалась в признании его правоты, но не желала углубляться в тему, - Но это не лучшая тема для обсуждения. Я знаю, это очень неудобно. Я не хочу, чтобы ты... Чтобы тебе... Ох... М...

- Чтобы мне «что»? - вот теперь в голосе молодого Блэка явственно звучала обида – Белла, ты думаешь, я не знаю, что большинство парочек в таком возрасте не только гуляют, держась за ручки? Ты что, считаешь меня ребенком? Я все равно уже знаю, что проблема есть. Или ты полагаешь, что будет лучше, если я сам начну строить догадки? Называешь меня «понимающим», и сама же это опровергаешь – недовольно пробурчал Джейкоб.
- Я не собираюсь обсуждать его в таком аспекте, но мне почему-то кажется, что ты в какой-то степени винишь и себя.

- Я не считаю тебя ребенком, Джейк! - почти возмутилась я, - Просто это... и ты вообще старше меня! - вдогонку добавила дрожащим голосом, - Просто я не думаю, что это удобно, Джейк. Тебе ведь итак непросто быть мне... другом. Я не хочу испытывать твои терпение и альтруизм.

- Вот именно в данную минуту ты и испытываешь мое терпение – уже мягче отозвался голос на том конце провода – Белла… позволь мне помочь тебе. Это все, о чем я прошу.

Мне пришлось сделать глубокий и долгий вдох... выдох. И вернуться на кухню за стаканом, чтобы смочить пересохшие горло и губы.
- Да, я чувствую себя виноватой. - отозвалась я глухо и сипло, прочистила горло и промямлила менее уверенно - Но это все его... упертость! И его принципы... - я жалобно охнула, делая очередной глоток, и раздраженно выпалила - Он слишком консервативен.

- Беллз – Джейк как-то смущенно хохотнул – а чего ты ждала от парня, который воспитывался сто лет назад, и ведет себя как особа голубых кровей? Хотя, конечно, и среди них было полно мерзавцев. Стоп… - Блэка-младшего словно осенило -… он именно поэтому воздерживается? То есть… он сначала хочет увлечь тебя к алтарю? – парень едва не поперхнулся последним словом.

- Тише! - умоляюще простонала я в трубку, для убедительности обхватив её двумя руками.
Не хватало ешё, чтобы Билли что-нибудь услышал и рассказал Чарли.

- Что? А, хорошо… Билли не услышит – пообещал Джейк, также понижая голос.
- Значит, так и есть… - скорее утвердительно, чем вопросительно продолжил он растерянным голосом – надо же… прямо как в романе.

- Или кошмарном сне, - недовольно буркнула я в трубку, но совсем без напряжения.
Мне стало легче. Как по-дурацки и неловко я ни чувствовала себя всего несколько мгновений назад, сейчас мне стало легче. Проблема не исчезла. Меня все ещё бесило все это... Но мне было легче.

- Понимаю – эхом отозвался индеец, который все еще отходил от полученных новостей.
- Что ж, это несколько нечестно с его стороны… даже несколько эгоистично. Но раз он ради этого готов даже так мучиться, значит, для него это важно – словно бы нехотя признал Джейкоб.

- Иногда мне кажется, что это мучает только меня. А его каменное вампирское самообладание никуда не делось.

- Да брось, Белла… - недоверчиво хмыкнула трубка -… я же видел, как он на тебя смотрит. Я уверен, что он очень хочет… этого. Или он вообще не мужчина – тоном прокурора вынес приговор Джейк - но этого не может быть.

Я хотела было возмутиться его заявлению, которое он сам же и опроверг... Но сдержала свой первый порыв. Первое желание - защитить репутацию Эдварда. Это касалось всего. Но сейчас был не тот случай, когда стоило доказывать что-то.
Тяжело вздохнув, я нервно заходила по комнате.
- Спасибо Джейк, - тихо произнесла я останавливаясь и перекатываясь с пятки на носок, - Возможно, ты прав и это... я эгоистка.

- Да нет же, Белла! – с горячностью воскликнул Блэк-младший – Я совсем не это имел ввиду. Просто ты готова быть с ним просто так, без всяких обязательств. А он мужчина… он хочет дать гарантию, прежде всего тебе… гарантию того, что вы всегда будете рядом. Вы ведь этого хотите… оба.

- Джейк, знаешь.. - я раздраженно охнула, - Мне казалось тебе это должно не понравиться так же как и мне.

- А мне это и не нравится – тут же, без раздумий, отозвался индеец – Поверь мне, я не горю желанием увидеть тебя, идущей под венец с ним. Но я могу его понять – с тяжелым вздохом признал он, на короткое мгновение обнажив свои чувства.

Я осеклась, поспешно захлопнув рот и прикусив язык.
Хотела правды и искренности? Получила. Хотела настоящего отношения, а не дружеской поддержки? Пожалуйста. Я не могла винить Джейка за это. Нет, не теперь, когда он слишком много сделал для меня. Когда я так многим была ему обязана. И когда я сама спровоцировала его на эти слова.
- Прости, Джейк, - тихо выдавила я, чувствуя как противно раздувается прикушенный кончик языка, - Я... Прости, что начала этот разговор.

- Нет, это ты извини – из трубки вместе с голосом донеслось тяжелое дыхание молодого квилетта – я рад, что мы поговорили об этом. Рад, что узнал о его планах именно от тебя. Белла, тебе не за что чувствовать себя виноватой. Я всегда буду твоим другом, помнишь? – последняя фраза была насквозь пропитана юношеским задором и преданностью.

- Ох... Джейк... - я улыбнулась трубке, жалея, что не могу сейчас сделать так, чтобы Джейк увидел мою улыбку сам, - Я не знаю, что я такого сделала... что заслужила такого потрясающего друга, как ты. Спасибо тебе, Джейк.

- Что ты такого сделала? Родилась… и всего-то – смеющийся голос Джейка окончательно разрядил повисшее было в воздухе напряжение – иногда не обязательно делать что-то выдающееся, чтобы чего-то достигнуть. Кстати, подобный вопрос я мог бы задать и тебе.

- Джейк, ты меня переоцениваешь, - отмахнулась я с усмешкой, неожиданно улыбнувшись собственному отражению в зеркале у входной двери.
Мне стало легче. Я не поменяла своего мнения, нет. Не стала думать, что Эдвард прав, и он поступает так, как нужно. Но это перестало съедать меня изнутри. Больше не сидело раздраженным и колючим комочком где-то под ребрами, постоянно раня в самое сердце.

- А это мне решать – в шутку заупрямился молодой оборотень – я оценщик, и сам устанавливаю критерии оценки. Если хочешь, как-нибудь приведу тебе полный перечень твоих достоинств и общую сумму.
- Хочешь, чтобы я зазналась? - подозрительно уточнила я, смеясь, - Не надо, Джейк. Я итак тебе верю. Точнее верю в твою веру в меня.

- И правильно делаешь – одобрительно отозвался Блэк – верность у меня в крови. Как и вера. А верить в тебя не только интересно, но и приятно.

- Спасибо, Джейк, - снова тих о отозвалась я, с улыбкой на губах, - Ты правда... потрясающий друг.

- И не менее потрясающий комнатный психоаналитик – весело фыркнула трубка – Мистер Блек глубоко признателен вам за столь высокую оценку его скромных способностей.

- Комнатный! - хохотнула я в трубку, - Да уж, пойди найди такую комнату... - просмеявшись, я сделала успокаивающий вдох, - Правда, спасибо. Я не ожидала, что так... поговорю с тобой. Это...
На улице зашуршали шины и зашумел мотор полицейской машины Чарли, останавливающейся на подъездной дорожке.
- Это Чарли, - торопливо продолжила я так и не закончив начатую мысль, - Джейк, спасибо тебе большое. Но мне лучше разогреть ужин, пока у меня не появились настоящие проблемы...

- Понимаю – из голоса юного индейца еще не до конца «выветрилось» веселье, но теперь оно было смешано с обыкновенной для любого человека легкой грустью.
- Очень рад был поговорить, Беллз. Но голодный Чарли – это и впрямь страшно. Помни о моих словах насчет его диеты. И звони в любое время, как только понадоблюсь. Пока.

- Обязательно позвоню, - заверила я друга, уже орудуя кастрюлькой одной рукой, - Спасибо. Пока.

 Отправлено: 08.01.10 16:02. Заголовок: 10 августа 2004 года..

10 августа 2004 года
вторник, утро
[скрытый текст]


[совместно с Эдвардом Калленом]

Это было, пожалуй, первое нормальное утро.
Нормальное, с того дня как в моей жизни снова появился Эдвард. Несколько сумасшедших дней проходили так, что я засыпала в одежде поверх покрывала, и Чарли это уже откровенно не нравилось. А мне было все равно. Я просто валилась с ног и не успевала даже переодеться. Я слишком уставала за день, Пытаясь каждую секунду этого времени, что мой организм бодрствовал, восполнить часы, утерянного времени с Эдвардом.
Вчера я устала не меньше.
Даже больше. Потому что меня абсолютно вымотали поведение Эдварда и разговор с Джейком. Я не знала, как к этому относиться... Ко всему - к неожиданной терпимости моего лучшего друга, к неожиданной упертости того, кто был центром моей вселенной.
В попытке решить для себя хоть что-то я залезла в душ после ужина. Только это спасло меня от очередной ночи в одежде. Наспех переодевшись в ванной, я отключилась, как только тело коснулось мягкого одеяла. Даже не выключила свет. Наутро ночник был погашен. Я знала, что это Чарли как всегда проверял меня ночью. Я была рада, что больше не будет криков по ночам. Что мой папа может, наконец, спокойно выспаться и не подскакивать среди ночи, чтобы разбудить меня и вырвать из цепких лап мучителя Морфея.
Если верить часам, то я должна была тика в тику успеть на работу, если поем на ходу. Потому что я проснулась позже обычного, а Чарли и не подумал поднять меня. Поспешно одевшись я спустилась вниз, заглянула на кухню, чтобы взять хотя бы тост с сыром...
...и обмерла в проеме кухни.
На столе, накрытом небольшими пластиковыми салфеточками для еды, как обычно по утру стояли термос с кипяченой водой, накрытые продуктовой пленкой тосты, лежала салфетка, утренняя газета, стопочка счетов.
А ещё стаяла старая мамина ваза, которую она купила когда-то, когда они ещё жили с папой - она рассказывала мне про нее, тыкая пальцем в фотографии - широкая, белая, расписанная разными цветочными мотивами. Такая большая, что вмещала бы огромный букет.
В вазе стоял всего один цветок.
Алая, насыщенного цвета роза. Я даже отсюда чувствовала её плотный, густой запах. Немного приторный. К вазе был прислонен какой-то конверт голубого цвета. А поверх него записка на клочке газеты.
Я подошла к столу, чтобы взять конверт и записку, прочитав сначала её:

«Беллз, это пришло вместе с почтой.
Вероятно, это тебе.
Папа.»

Недоуменно улыбнувшись, я отложила клочок газеты, разглядывая конверт. Светло-голубой, из плотной и немного шероховатой бумаги, фактурный. Он приятно чувствовался под пальцами. К тому же он не был похож на купленный - было что-то... то, как он выглядел... просто, но изящно.. Мне казалось, что это - ручная работа. Я видела подобные вещицы в сувенирных лавках. На них всегда стояла пометка “hand made” и стоили они на порядок выше простых конвертиков.
Я нетерпеливо открыла конверт извлекая на свет ещё один лист такой же бумаги, свернутый. На голубоватой бумаге было выведено каллиграфическим почерком Эдварда... чернилами?..

«Моя обожаемая Белла,

В мое время любовные письма были широко распространенным способом ухаживания джентльмена за леди. И вот я пишу это письмо, в надежде, что эта связующая два мира ниточка поможет тебе вернуться ко мне сердцем и душой, понять меня. А еще оно дарит мне надежду, что ты все-таки простила меня и прочитаешь его, а не порвешь на мелкие части. Я действительно смею лишь надеяться на твое прощение.

Я люблю тебя, Изабелла Мари Свон. Я люблю тебя, потому что ты дала мне надежду и веру, и радость, и любовь. Я люблю тебя, потому что ты помогла мне оттолкнуть темноту и найти свет. Я люблю тебя, потому что ты всегда смотрела на меня и видела человека, мужчину, и помогла и мне увидеть его, а, увидев, воплотить. Я люблю тебя, потому что ты храбрая и добрая, веселая и умная. Я люблю тебя, потому что ты так хорошо меня знаешь, потому что ты предугадываешь мои желания, и каким-то образом ты знаешь, что мне нужно, лучше, чем я сам. Я люблю тебя, потому что ты сказала «Это не важно» и потому что ты не сказала «Нет», подарив еще одну маленькую, теплую, щемящую сердце надежду.

Сейчас на ум мне приходят только одни строки, и я благодарю Каммингса за то, что тон так точно описал, что я чувствую сейчас:

Я несу твое сердце в себе
Твое сердце в моем
Никогда не расстанусь я с ним.
И куда не пойду,
Ты со мной, дорогая.
Все дела и поступки мои
Разделю я с тобой, моя радость.

Я судьбы не боюсь,
Ибо ты мне судьба и звезда.
Мне не нужен весь мир
Ты - мой мир, моя истина и красота.

Эта тайна, известная многим
Это корень корней, ствол стволов,
Небо небес, древо с именем жизнь,
Растущее выше мечтаний души
И ума дерзновений
Это чудо, хранящее звезды от смерти.

Ты вернула мне мое сердце, Белла. И за это я не могу подобрать других слов, кроме:

Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.

Всегда твой,
Эдвард.»

Я не помню в какой момент начала плакать. Просто когда потрясенный взгляд коснулся последней строчки по щекам тихо бежали две холодных крупных капли. И я улыбалась. Снова и снова проходясь глазами по строчкам, выведенным его рукой - старательным, аккуратным буквам идеального почерка. По таким... щемящим сердце словам.
Взволнованно ударяющееся о грудь, оно дрожало. Оно сходило с ума, разрываясь от переполняющего его чувства любви. Чувство было слишком сильным и большим, чтобы его могло вместить мое сердце. Хотелось кричать о нем. Но я бы никому не сказала. Только ему.
- «Я несу твое сердце в себе, Твое сердце в моем»... - мои губы неуверенно, сухо и очень тихо прочитали эти строчи вслух.
Я не представляла, как он может думать, что я не стала бы читать. Что я могла бы порвать это письмо. Подернувшиеся серой пеленой слез, глаза снова и снова пробегали по строчкам. Я не могла поверить, что это происходит со мной. Снова было странное, пугающее и прекрасное ощущение нереальности происходящего.
А ещё была пугающая и страшная мысль - что я просто перечиталась романов Шарлотты Бронте. Что это старинное письмо на шероховатой бумаге, написанное чернилами - адресовано не мне, а... Джейн Эйр и писал его сэр Рочестер.
Но это было реально.
Я стояла на старенькой кухне богом забытого городка в самом сером штате США и держала в руках любовное письмо, написанное джентльменом и адресованное леди. Эдвардом - мне.
Утерев тыльной стороной ладони слезы, я снова посмотрела на примостившуюся в неподходящей вазе розу. Она была без шипов. Руки скользнули по стебельку, где были когда-то острые наросты, вверх, пальцы коснулись нежных бархатистых лепестков... и неожиданно для самой себя я уткнулась носом в густо пахнущий, яркий бутон.
Никогда не любила розы.
Но эта - была прекрасна.